Стыдно быть необразованным

Как-то дали мне в редакции задание написать статью о новаторских системах в педагогике.

Готовилась в городе конференция перагогов-новаторов. Фамилии Шаталова и Амонашвили так и витали над собравшимися. Стал слушать выступления - вроде по-русски говорят, но понятны только отдельные слова. Сплошные транспарентности и толерантности...

Думал отсидеться в уголочке, записать на диктофон да дома со словарем иностранных слов поработать. Так нет же! Выцарапали меня:

-Тут, - говорят, - есть человек, который не только в юности преподавал, но и пишет сам стихи и рассказы. Что вы думаете о постмодерновом тренде посттоталитарной педагогики? Имеется в виду - аспект импликации амбивалентного актора у постмодернистских авторов?

И ИХНЮЮ концепцию положительного персонажа эксплейните, пожалуйста.

Я ответил с том смысле, что не мешало бы все эти шизофренические речи перевести с птичьего языка на русский.

Тут меня все жалеть стали, одна директорша школы давай совать мне брошюры то ли Шаталова, то ли еще какого-то метра педо... (ой!) педагогики (всем известно, что во-первых, литературу в нашей школе преподают в основном женщины, во-вторых, они дисциплинированны, сказано внедрять толерантность - они будут ее внедрять, только шуба завернется!)

-Вы почитайте, там много интересного.

Я взялся читать. Все написано именно таким же языком. Со словарем, кое-как, разобрался... Оказывается "амбивалентность" - это равносильность, неоднозначность или равнозначность, а "индепендентность" - всего лишь независимость.

Приношу шеф-редактору статью об этих педагогинях и читанную мною книжицу. Спрашивает:

-Чего так долго? Нешто отчет о мероприятии трудно написать?
-Да не трудно, только перевода много было.
-Что они - не на русском совещались?
-А вот - сам погляди.

И я дал ему книжку.

...Через несколько минут из редакторского кабинета через закрытую дверь донеслись странные звуки - что-то среднее между криками встревоженной гиены и скулежом побитого щенка. Потом что-то загрохотало.

Встревоженные, мы вломились в кабинет. Бывший учитель французского языка, знающий латынь и греческий, наш шестидесятилетний шеф-редактор, обычно непроницаемо-невозмутимый (!), ржал(!!), как племенной жеребец(!!!), одной рукой размахивал, держа в ней педагогическую книжонку, а другой колотил своим боксерским кулаком по гулкой столешнице и топал ногами.

Лицо лоснилось от пота, было красным, как из бани...

-Петрович, ты что?
-Ничего, простонал он, сами прочитайте...

Взяв книжку, мы вымелись из кабинета. Потом до наших носов донесся запах валерьянки.

А я подумал: "Вот она - сила глагола".