О, МУЗА...

О, муза, друг мой самый верный,
прости мне мой характер скверный.
И ты, тетрадный лист, прости
за то, что чушь могу нести.

Мне муза часто нервы треплет -
безделья моего не терпит,
бесцеремонно будит в ночь,
лень помогая превозмочь.

Гоню её, кричу в ночи:
- Уйди, не трогай, помолчи…
Ан, нет! Её остановить -
себе лишь только навредить.

И так она меня качнёт,
и тараторить так начнёт,
что проку нет её унять,
и начинаем сочинять.

Друг к другу долго притирались:
стихи корявые рождались,
мы спорили до хрипоты,
но полнились стихом листы.

Теперь мы с музой зрелы стали,
уж сколько вместе написали!
Но спорим, истину ища,
о всякой мелочи треща.

А моя муза не боится,
коль повод есть и мне сердиться.
Вот, я боюсь её кнута,
коль брань рифмует изо рта.

Должна прислушиваться к ней,
подруге творческой своей,
и, чтоб не хмурилась она,
во всём покорной быть должна.

Но тянет к ней всегда меня!
В ней столько залежей огня,
с ней столько пройдено дорог,
что общим стал у нас чертог.

Наш солидарен с музой слог.
О, сколько раз он нам помог!
За общность наших с нею мук,
не разомкнуть нам наших рук.