Я смеялась намного громче

Пообещай, что ты не забудешь вечера наши в домике старом.

Я заварю наш любимый - чёрный - чай с сахаром и привкусом мяты. Все чаепития начинались приветом и кончались улыбкой на устах усталых. Ты уходила с лучистым рассветом, заплетая локоны цвета лавы.

Осенью пахли твои одеяния и костром пропахла вся кожа насквозь. Но, к сожалению, без обаяния кому-то труднее в жизни пришлось, а ты, распускаясь цветком душистым, затмила всех своей красотою. Но падали, падали пожелтевшие листья, а ты напивалась горной росою и водопадом двигалась нежно, неповторимо, словно с усмешкою целому миру. Ничто не казалось недостижимым, когда ты смеялась переливом столь мнимым, что всё вокруг расцветало мгновенно, руками слепо тянувшись к солнцу. Как бы кожа твоя не сгорела под светом своих же лучей, и донцу, лошади дряхлой и всеми избитой, ты подарила частичку счастья.

И всё же, не смотря на всю выразительность, мы с тобою одинаковой масти. Старшие дочки, семьёй нелюбимые, неоправдавшие чьих-то желаний, навечно застрявшие в этом домишке, где ежедневно нас били кнутами и до хрипоты призывая родителей, которые губы нам разбивали и обрезая нам крылья свободные, в чулане детей своих запирали. И даже сейчас осадок остался в глазах болезненных цвета зелени. Такое не уходит от нас никогда, такое не под силу даже времени. Но жизнь полюбила тебя и разрешила сбежать подальше, в леса тернистые. А я осталась, чтобы и дальше лежать в крови, чтобы и дальше дышать отрывисто.

Пообещай, что ты не забудешь вечера в нашем домике старом, когда мы друг друга лечили настойкой бадьяна и смеялись в лицо судьбе непокорной. За это она меня не взлюбила - я смеялись намного громче.