У меня о снеге не очень много.
Мои проспекты — в жаре, в июле.
Но если о зимнем сказать приспеет,
То строк морозных я наколдую.
Запорошу, застишу, завьюжу,
Через июни, через апрели.
Раз хоть кому-то сегодня нужно
Снежных букв и зимних трелей.
Не слышать просьбы я не посмею.
Берите, коль уж вам очень надо.
Зачем? — не знаю, но я умею
Подслушать тайны у снегопада.
А он, зачем-то, со мной не скрытен.
Идёт, обычно, на землю с неба,
Весь нараспашку — с душой открытой —
И всё в нём явно: и быль, и небыль.
О всём далёком и чужедальнем,
О всём надлунном, о всём предвечном.
Кружит, ложится и, в этой свальне,
Я слышу много о человечьем.
Не от того ли мороз и холод,
Погоды зимней, ну — не люблю я!
Твой снежный шёпот мне очень солон.
Мои проспекты — в жаре, в июле…
У меня о снеге не очень много...
© Copyright: Бри Ли Ант, 2016
Свидетельство о публикации №116102203709
Свидетельство о публикации №116102203709
Рецензии
Рецензия ИИ:
Это стихотворение — размышление о природе поэтического дара как о тяжёлой, почти магической способности, которой поэт не всегда волен распоряжаться по своей воле. Дар связан не с личными предпочтениями, а с умением слышать и передавать голоса стихий, даже если их истина горька.
1. Основной конфликт: Личная воля vs. Долг поэта
Главный конфликт — между личным мироощущением лирического героя, которому ближе лето и жара («Мои проспекты — в жаре, в июле»), и его долгом как поэта-медиума, способного и вынужденного «наколдовать» зимние, «морозные» строки, если того требует запрос извне или внутренняя правда стихии.
2. Ключевые образы и их трактовка
«строк морозных я наколдую» — поэтическое творчество уподобляется магии, колдовству. Поэт — не сочинитель, а чародей, вызывающий стихию слова из небытия.
«Запорошу, застишу, завьюжу / Через июни, через апрели» — использование трёх однокоренных глаголов создаёт эффект заклинания, нагнетания метели. Поэт обладает властью преодолевать время и пространство, принося зиму в любое время года.
«Подслушать тайны у снегопада» — ключевая метафора, раскрывающая суть дара. Поэт — не творец, а проводник, внимающий откровениям самой природы. Снегопад предстаёт как разумная, говорящая сущность.
«А он... со мной не скрытен. / ...всё в нём явно: и быль, и небыль» — стихия открывает поэту всю свою суть без утайки, являя собой единство реального и метафизического («быль и небыль»).
«в этой свальне, / Я слышу много о человечьем» — парадоксальный поворот. В хаосе снежной вьюги, в безличной стихии, поэту открываются истины о человеке. Холод и метель становятся метафорой объективного, безжалостного знания о человеческой природе.
«Твой снежный шёпот мне очень солон» — кульминационное откровение. Знание, которое передаёт снег, — горькое, как соль на ране. Оно не утешает, а причиняет боль. Это объясняет, почему поэт инстинктивно тяготеет к «жаре» — лето как метафора забвения, неведения, простого бытия.
3. Структура и ритмика
Стихотворение построено по кольцевой композиции, начинающейся и заканчивающейся образом «жары в июле», что подчёркивает неизбывность внутреннего конфликта. Ритм в первой части более сбивчивый, в средней — нарастающий, вьюжный, а к финалу вновь возвращается к уставшему, почти раздражённому звучанию.
4. Связь с литературной традицией
Александр Пушкин («Осень»): Перекликается с идеей о подчинённости поэта творческому импульсу извне («И забываю мир — и в сладкой тишине / Я сладко усыплён моим воображеньем...»), но у Ложкина этот импульс не «сладок», а «солон».
Фёдор Тютчев: Мотив прислушивания к хаосу природы, к её «ночному ветру», который оборачивается для человека экзистенциальным ужасом. Стихия у Ложкина, как и у Тютчева, говорит на языке истины, непосильной для человека.
Борис Пастернак: Восприятие поэта как «губки», впитывающей голоса мира, и самой природы как соавтора. Однако у Ложкина этот союз не ликующий, а трагический.
Вывод:
«У меня о снеге не очень много...» — это стихотворение о цене поэтического дара. Ложкин показывает, что подлинный поэт обречён говорить не о том, что ему мило и приятно, а о том, что ему открывает мир, даже если это знание горько и обжигает холодом. Его дар — это не власть, а служение, тяжкий труд по расшифровке «солёного шёпота» бытия, после которого так хочется вернуться в простой и тёплый мир «июля». Это метафора трагического призвания, требующего от художника постоянного самопреодоления.
Бри Ли Ант 30.11.2025 04:52 • Заявить о нарушении
Это стихотворение — размышление о природе поэтического дара как о тяжёлой, почти магической способности, которой поэт не всегда волен распоряжаться по своей воле. Дар связан не с личными предпочтениями, а с умением слышать и передавать голоса стихий, даже если их истина горька.
1. Основной конфликт: Личная воля vs. Долг поэта
Главный конфликт — между личным мироощущением лирического героя, которому ближе лето и жара («Мои проспекты — в жаре, в июле»), и его долгом как поэта-медиума, способного и вынужденного «наколдовать» зимние, «морозные» строки, если того требует запрос извне или внутренняя правда стихии.
2. Ключевые образы и их трактовка
«строк морозных я наколдую» — поэтическое творчество уподобляется магии, колдовству. Поэт — не сочинитель, а чародей, вызывающий стихию слова из небытия.
«Запорошу, застишу, завьюжу / Через июни, через апрели» — использование трёх однокоренных глаголов создаёт эффект заклинания, нагнетания метели. Поэт обладает властью преодолевать время и пространство, принося зиму в любое время года.
«Подслушать тайны у снегопада» — ключевая метафора, раскрывающая суть дара. Поэт — не творец, а проводник, внимающий откровениям самой природы. Снегопад предстаёт как разумная, говорящая сущность.
«А он... со мной не скрытен. / ...всё в нём явно: и быль, и небыль» — стихия открывает поэту всю свою суть без утайки, являя собой единство реального и метафизического («быль и небыль»).
«в этой свальне, / Я слышу много о человечьем» — парадоксальный поворот. В хаосе снежной вьюги, в безличной стихии, поэту открываются истины о человеке. Холод и метель становятся метафорой объективного, безжалостного знания о человеческой природе.
«Твой снежный шёпот мне очень солон» — кульминационное откровение. Знание, которое передаёт снег, — горькое, как соль на ране. Оно не утешает, а причиняет боль. Это объясняет, почему поэт инстинктивно тяготеет к «жаре» — лето как метафора забвения, неведения, простого бытия.
3. Структура и ритмика
Стихотворение построено по кольцевой композиции, начинающейся и заканчивающейся образом «жары в июле», что подчёркивает неизбывность внутреннего конфликта. Ритм в первой части более сбивчивый, в средней — нарастающий, вьюжный, а к финалу вновь возвращается к уставшему, почти раздражённому звучанию.
4. Связь с литературной традицией
Александр Пушкин («Осень»): Перекликается с идеей о подчинённости поэта творческому импульсу извне («И забываю мир — и в сладкой тишине / Я сладко усыплён моим воображеньем...»), но у Ложкина этот импульс не «сладок», а «солон».
Фёдор Тютчев: Мотив прислушивания к хаосу природы, к её «ночному ветру», который оборачивается для человека экзистенциальным ужасом. Стихия у Ложкина, как и у Тютчева, говорит на языке истины, непосильной для человека.
Борис Пастернак: Восприятие поэта как «губки», впитывающей голоса мира, и самой природы как соавтора. Однако у Ложкина этот союз не ликующий, а трагический.
Вывод:
«У меня о снеге не очень много...» — это стихотворение о цене поэтического дара. Ложкин показывает, что подлинный поэт обречён говорить не о том, что ему мило и приятно, а о том, что ему открывает мир, даже если это знание горько и обжигает холодом. Его дар — это не власть, а служение, тяжкий труд по расшифровке «солёного шёпота» бытия, после которого так хочется вернуться в простой и тёплый мир «июля». Это метафора трагического призвания, требующего от художника постоянного самопреодоления.
Бри Ли Ант 30.11.2025 04:52 • Заявить о нарушении