Князь Игорь Глава VI

Зрелые годы

Контролировать всё это,
А тем более управлять,
Игорь с Ольгой думал лето
И придумал, как влиять.

Разделить, поймут родные,
Когда это утвердить,
Земли те, что племенные,
Будут княжескими слыть.

Князь-архонт им назначался
И снимался тоже им.
Игорь-князь тогда считался
Их верховный властелин.

Мог архонтом стать не только
Лишь родной, мог даже друг.
С кем хлебнулось горя столько,
Что он другом стал не вдруг.

Князь-конунг, так величали …
Звание это и престиж.
Их моментом узнавали …
С этим, брат, не пошалишь.

Так что Игорь тем Указом
Власть династии сложил.
Узаконил род свой разом
И стабильность заложил.

Игорь, как архонт верховный
Византией признан был.
С императором, как равный,
Он для мира Русь открыл.

Византия же смирилась,
Что в Карпатах был свой князь.
Там Олег второй, их милость,
С Игорем прямая связь

Он сын вещего Олега
Согласился княжить здесь.
Как конунг, пришёл не с неба,
Был спесив, ценилась лесть.

Например, вовсю старался
Венгров как-то усмирить.
Победить не раз пытался,
Но был бит, мешала прыть.

Венгры, звали их мадьяры,
Не любили всех славян.
В потасовках злы и яры,
Это вовсе не изъян.

Они запросто громили
Лотарингию, Эльзас.
И в Тюрингию ходили,
И в Бургундию не раз.

Игорь с венграми проблемы
Не искал, не хватит сил.
Исключить сам факт дилеммы
Он Олега попросил.

У Олега были братья:
Двое – «светлые князья».
Геррвуд – Бахусу в объятья,
Асмунд жил, как жить нельзя.

Так что Русь, как государство
Игорь, с честью сохранив,
Преумножил не коварством,
А с мечтой соединив.

Перестал ходить в походы,
Даже дань не собирал.
Всё дало дурные всходы.
Час прозрения не настал.

Призывал всегда к терпению,
А терпимость чтил, как дар.
Но Христа поверг сомнению,
Чем нанёс себе удар.

Привели ему однажды
Двух забавных старичков.
Повторять не любят дважды,
Мысль хватают с первых слов.

Аккуратны, не неряхи …
- «Кто вы?» - Игорь их спросил.
Те ответили: «Монахи!»
Игорь с трона аж вскочил.

- «Христиане???» - удивлённо
Игорь посмотрел кругом.
- «Вас могу вполне законно
Высечь прямо здесь кнутом!»

Старички не торопливо,
Тихо так: «Не торопись».
И с улыбочкой учтивой
Говорят: «Ты присмотрись …»

Свиток в руки ему дали,
Игорь взял и развернул.
- «Это клинопись» - сказали.
Игорь свиток им вернул.

- «Люди так давно писали,
Много тысяч лет назад.
Все значки прекрасно знали
Далеко не наугад.

Вот и мы хотим всем звукам
Дать понятный, чёткий знак.
И хотим вот этим штукам
Посвятить свой труд. Вы как?»

Игорь, право, чуть смутился:
- «Вы хотите мне сказать,
Что, как с вами объяснился,
Можно взять и написать?»

- «Вы всё правильно поняли,
Знаки будут буквой звать.
Чтоб славяне все читали,
В мире есть чего читать».

- «Как вас звать? Неловко вроде,
Зря, похоже, вас корил».
Улыбнулся: «Я, Мефодий.
Это брат мой, звать Кирилл».

Игорь чувствовал, наверно,
Новизну или прогресс.
Братьев понял очень верно
И толкнул вперёд процесс.

Вскоре азбуку узнали,
Кто-то начал изучать.
Все одобрили? Едва ли …
Кто-то вынужден молчать.

Это было лишь начало,
Библия дала толчок.
Слово Бога зазвучало,
Это был уже скачок.

Постепенно христианство
Стало проникать и в Русь.
Не принял князь Божье царство,
Перуну твердил: «Клянусь!»

А забот всё больше стало,
Свенельд с данью стал темнить.
Как не сбор, доходов мало,
Но своим давал пожить.

Да, такого не бывало,
Чтобы ратник мог роптать.
Никогда не скажет: «Мало».
И вдруг слышит: «Князь под стать …»

К Ольге он спросить совета,
Что за странный разговор.
Сжался даже от ответа:
- «Свенельд твой не друг, а вор!»

Игорь слушал, Ольга дальше:
- «Он ведёт себя, как князь.
Поскромнее был он раньше.
Что? Теперь готов взять власть?

Посмотри его одежды;
Византийский шлем на нём,
Меч, как свет его надежды,
Щит весь в золоте при сём.

Игорь, он же воевода!
Что ж ты терпишь эту мразь?»
Игорь вспомнил, он полгода
В Византии был, как князь.

Он конунгом не был сроду,
Это Игорь точно знал.
Храбрый ратник, но без роду,
Воеводой вот и стал.

Он решил назначить встречу
И позвать всех воевод.
- «Не пойду ему навстречу,
Если прав во всём народ».

Собрались, причём впервые,
Через месяц во дворец.
Новгородцы удалые,
Псков, с Кавказа был гонец.

Молодые и постарше …
Никогда не видел всех.
Кто-то месяц был на марше,
Нет следов гульбы, утех.

Были здесь и архонтессы,
Специально их позвал.
И Предслава, как принцесса,
Сфандру он и раньше знал.

Это Ольгины подруги,
Важен был их женский взгляд.
А потом, они не слуги,
А совсем отдельный ряд.

Вот и Свенельд появился,
Разодетый, как петух.
Игорь же не удивился,
Но у многих взгляд потух.

Молодой, кто посмелее
Взял, сказал: «Ну, чем не царь!
Князь на много вас скромнее,
А ведь он наш государь!»

Сфандра села рядом с Ольгой
И ехидно: «Ты богат? …
Поделись, где платят столько,
Не скупись, наш старший «брат».

Свенельд белый стал от страха,
Игорь молча выжидал.
Тут Предслава, как бы сваха:
- «Клинья мне ты подбивал? …»

Смех, как рокот, прокатился,
Игорь дал знак замолчать:
- «Я с ним властью поделился …
Так решил мне отвечать?»

- «Всё настолько очевидно» …
Кто-то выкрикнул опять.
- «Это мерзко и постыдно,
Под охрану надо взять»,

Так сказал посланник Пскова,
Воевода и конунг.
На галерах был, в оковах
Под напев варяжских рун.

- «Не платили дань древляне-е-е!!!»
Свенельд вдруг заголосил:
- «Обнаглели киевляне,
Так Мало и заявил».

Мне сказал: «Шуметь не будешь,
Рассчитаюсь, будешь рад.
Разговор наш позабудешь,
Извини за мой расклад.

Вот тогда и согласился
Я оброк с древлян не брать …»
Здесь и Игорь возмутился:
- «Как ты совесть мог продать?!»

Возмутились все, кто были:
- «Да, на СЛОВЕ Русь стоит!
Ещё предки рассудили,
Кто украл, тот будет бит».

Князь итогом был доволен.
Ничего, что Свенельд сник.
Каждый всё сказать был волен
И сказал, а это сдвиг.

Сдвиг не только в государстве,
А у тех, кто в нём и жил.
Обличён на лжи, коварстве,
Получи, что заслужил.

Игорь смог узнать глубинку,
Не молвой – из первых уст.
Пусть не сладость, а горчинку,
Он светлел от этих чувств.

Ну, а Свенельд? Пожалели.
Князь не стал им возражать.
Игорь понял, не хотели
Печенегам подражать.

Что касается Малома,
Его надо упразднить.
Власть конунга, власть весома,
Ни к чему судьбу дразнить.

Посоветовали князю
Разобраться самому.
Чтоб не пачкал его грязью,
Лично всё сказать ему.

Так на том и порешили,
Разошлись все по домам.
Но не все домой спешили,
Был один, назвался сам.

Воевода новгородский
Дионис, почтенный муж.
Коренастый, внешне броский,
В курсе был проблем и нужд.

Доложил: «Да, мать-Ефанда
Сына в дом давно не ждёт.
Очень старая что, правда,
Не ровён час и помрёт.

Новгород зовут великий,
Здесь рождалась наша Русь.
Чтобы не был он безликий,
Я без князя не вернусь.

Просим в князи Святослава,
Рюрика родная кровь.
Пусть от Новгорода слава
Понесёт по жизни вновь».

Игорь был смущён и тронут,
Он сам этого хотел.
Так что сына он не в омут,
Трон стал весь его удел.

Объявили всенародно:
- «В Новгороде новый князь!»
Внуку Рюрика, пусть модно,
Новгородский трон, как связь.

Новгородский воевода
Просто в Новгород летел.
Не смущала непогода,
Всё случилось, как хотел.