Монолог Е. Ходченко через мои уста

Мне так еще много хочется сказать, но нет сил. Во тьме ночной Евгений мне шепчет свой последний монолог. Хочу попросить прощения у его близких, за такую дерзость и невежественность. Ваше право думать, что я ничего не знаю. Ведь так и есть. Ничего не знаю. Но он просит, чтобы я написала.
Я чувствую.
Он просит.
- - -

Где оправдания моему поступку?
Табачный дым, колея изрытой дороги.
Я по случайности снял проститутку,
В обертке своей судьбы- недотроги.
Уходил в поля дивные и широкие,
Как душа моя, в грудную клетку сбитая,
По пятам моим, тень черноокая,
Догоняла меня старой кибиткою.
Наплывала тоска, я бежал и дрался.
Если можно драться с извечной тоской?
Заметался, забылся и разорвался,
Сожалею, что ушел не тою тропой.
Да не той ли тропой?! Лишь одна она,
Пролегла на моем горизонте виной,
Не хватило меня выпить до дна вина,
И я им поделился с тобой.
Помнишь эти заветы облачной Библии?
"Пусть сегодня для вас хлеб- моя плоть."
Ты вкуси и спроси себя: "Так любили мы,
Чтобы брюхо от горя вспороть?"
Вот во что верил я, на что уповал.
Чистым- пречистым стелилось небо.
Как жаль, что не ту карту бросил и проиграл,
И теперь я, что был, что не был.
Плачешь ты, утирая алмазы-слезы,
А в груди вместо крови- едкая ртуть.
Позабудь свои старые шрамы и грезы,
Про меня лишь, прошу, не забудь.
На меня, мою душу летит падальщик.
Все жуют мой поступок зубами к зубам.
(Даже та что, вот пишет, рада ли,
Что схватиться за шаг свой ей дам?)
Но не буду я больше жаловаться.
И не скрипнет больное нутро.
Тебе, милая, пора радоваться,
Докури и закрой окно.
Мы на свет сошли одинокими.
Но скажу спасибо братве.
За слова, что сказались громкими,
И остались в моей голове.
За мгновения, чуда моменты,
За последний глоток до тепла.
О братва моя, самой первой ты,
От земли до небес несла меня.
Я губами немыми шепчу прощание.
Сквозь закрытые веки на лица смотрю.
До свидания, мой друг, до свидания,
Я безумно, как прежде, люблю.
17.10.16- 18.10.16