Исповедь

Тишина, мной так любимая давече.
Ныне темницей мне ставшая, Отче.
Близкой смертельно мне ставшая очень.
Отче, на столько, что нет больше мочи

Нести эти Мощи, будучи тощим внутри.
Опустошенным, полым стал, Отче.
Пусто до боли стало в моей тиши.
Эхо - подруга, и та уж сбежала прочь.

А вот, давече, навещала Муза - проронила слезу.
И, знаете Отче, простилась тот час же со мною.
Покоем перестала мне быть Тишина, Отче.
Ворочаться стал, даже в спокойствии ночи.

И даже когда за окном усыпала осень злато.
Ранее, Отче, пора, что была мне отрадой.
Даже больше, чем яркое жаркое лето
Нынче же Осень навевает лишь Фета:

"Как грустны сумрачные дни
Беззвучной осени и хладной!
Какой истомой безотрадной
К нам в душу просятся они!"

И думаю ,Отче, может во грехе стал я порочен?
Хотя и свят не был я и Бога вспоминаю лишь в суе.
И мой распорядок дня семи грехам главным точен.
Но может, Осень - мой лист, что я начну начистУю?

И исповедь ,Отче, на ноте этой хочу я закончить.
В надежде на то, что мои выводы истину прочат.
Спасибо, что выслушал, Отче, не осуждая меня.
Грешны от части мы все, и у каждого трОпа своя.