Волк и все остальные...

В кругу волков живя разбоем,
Жил главный, славный зычным воем,
Бывало, как вдруг станет выть,
Что могут звери суть забыть.

Кто забывал от страха всё,
Кто от любви к вытью ещё,
Кто памяти страдал провалом,
В быту лишь пользуясь подвалом.

Но вот настало время - худо,
И не случаться стало чудо,
Когда халява в пасть сама,
Волкам по жизни лихо шла.

И тут задумался матёрый,
Мол, я живу царём без спора,
Так почему мне и волкам,
Ответить может всякий хам?!

И вот издал вожак указ,
Кто скажет слово против раз,
Тот будет оштрафован сразу,
Кто два, того в тюрьму – заразу!

И так молчавшее зверьё,
Теперь молчит уже про всё,
И снова волк сидит в печали,
Здесь любят все! А как же дали?!...

И взгляд его упал на чащу,
В которой дичь водилась чаще,
И он там произвёл опрос,
А дичь ему смотрела в нос.

Опрос любовь к царю признал,
И чащу волк себе прибрал,
В других лесах все голосят,
А волк сидит ест поросят.

Но вот еды и там не стало,
А стае, как и прежде - мало,
Но больше хапнуть не дают!
Как волк из леса в морду бьют!

Тут волк совсем звереть начал,
Уж всё вокруг давно сожрал,
Его братва, как он худеет.
Должно быть, заговор уж зреет!

Но волк хитёр, не зря вожак,
Свою братву он строит так,
Кто в лес ходить один захочет,
Того в сортир и там же мочит!

Кто ест без ведома его,
Того в тюрьму ведут за то,
Террор в лесу теперь гуляет,
А волк один мзду собирает!.

Зверьё чуть ноги волоча,
Уж дышит раз, да через два,
Братва на волка зубы точит,
В цари уже другого прочит!

И цепь замкнулась тут друзья,
К концу бы басне сей пора,
Но без морали, что за басня,
Лишь дифирамб дешёвой страсти.

Мораль же здесь совсем проста,
С башкой жить сложно без «царя».
И коли царь сидит на шее,
То быть того башке на рее….