Василиса Премудрая - Ивану-царевичу

На дне морском стоит дворец хрустальный,
убранством мериться едва ли с ним бы стали
чертоги гордые властителей земных.
Песок златой - дорожка в десять сажен,
колоннами живой фасад усажен,
в кораллах - раковины, и моллюски - в них.

В центральной зале трон жемчужный есть, и
не раз, склонясь пред ним, слагали песни
из лучших лучшие певцы, на дно попав...
А ты, Иван, что в силах дать особе
царя, чтоб отпустил, не злясь особо,
меня он, дочь? Оступишься - пропал.

Весло в одной руке, в другой острога,
волною правит царь, питейным рогом
и, так, на отдыхе, иллюзией самой.
Зыбки пески родных просторов наших,
отец меня других считает краше
своих детей, влюблён он в голос мой.

Что дашь ему - взамен меня, что может
полуулыбкой доводить до дрожи,
прикрытьем век способной отбивать
и гнев, и боль от сердца водяного,
усевшись запросто не где-нибудь у ног, но
с ним рядом, знающей все тайные слова,
ключи имеющей от закромов подводных,
творящей, что и где, и как угодно,
изб'лованной, нужной, как вода?
Что дашь ему, Иван? Гусляром не был
ты сроду, а рассказами про небо
не вызвать умилённого "отдам".

Ты появился, и сомкнулись своды
над головой моей, прощай, свобода,
не ворожила я, клянусь, ты сам пришёл,
украл мою сорочку и не только,
на щёки нежные с ресниц рассыпал соль, как
голубка, белую. И пусть, мне хорошо,
когда ты есть, я вижу, осязаю,
ты пахнешь травами, полями и лесами,
мне недоступными, царевне из-под вод.
     Тебе, Иван, не нужно откупаться.
     Не страшен нам теперь был бы и ад сам.
     С отцом я - власть, с тобой - наоборот.

Расплатой будет знание, что было
дано им всё мне, окромя могилы
земной, а я - я выбрала её.
     На дне морском следов мы не оставим,
     сбежим к твоей родне и своду правил,
     на сушу, что меня - меня убьёт.


<2019>