Ханыжное

Весь ваш быт, как ржу под пресс сдам
и плевать на перспективы:
я болтаюсь по подъездам,
не имеючи квартиры,
там, где лестничные клетки
с отоплением, однако.
У меня повсюду метки –
лёжки, крошки (не объедки),
сам я – мыслящий инако.

Для меня ключи от рая,
не пуховая подушка,
лавки, будки да сараи,
да подвалы с раскладушкой.
Я не чищен и не лечен,
с положения такого.
И, как правило, под  вечер
избежать пытаюсь встречи
с гражданином участковым.

И не сеет дум и грёз дух.
Я в подвалах чахну, таю,
потому как спёртый воздух
кубометрами глотаю,
я глотаю сиплой глоткой
всяку гадость из жестянки.
для полиции находка…
эх, судьба моя, обмотка,
ух ты, жизнь моя, портянка!

Одиноко днями, скучно,
а бывает даже жутко.
Мне удобней и сподручней
между днями промежутки,
мне привычней, несомненно,
то, что, в сущности, прогнило…
для «меня ночная» смена,
как зарядка для спортсмена,
как покойнику могила.

Я живу не мыт, не стиран,
мне хужей, чем чукче в юрте,
и носки дурманят сыром,
и душа не при уюте:
ни друзей и ни знакомых
(ну да кто ж со мной поладит)
днём давлю я насекомых,
зашибая враз плевком их,
а коты под ноги гадят.

Километры за плечами
(перед обществом неловко) –
я «бычки» ищу ночами
на трамвайных остановках,
круглый год (зимой и летом)
с «бодуна» ищу и с «поха», -
чую: сгублен я за это
буду бледной спирохетой
или палочкою Коха.

По надломленности линий
да по европейским меркам,
я похож на Могерини
Федерику,  вкупе с Меркель.
Что, родимые, присели?
Или мысли жалят роем?
Что б вконец не обрусели,
год отселя до Брюсселя
мы тоннель с «партнёром» роем.

Будут, как не раз бывало,
Очень многие смеяться...
обитателям подвалов
больше нечего боятся.
Злой агрессор кукиш слопал
и не пикнул, только ойкнул.
Есть контакт!
Конец нон-стопа!
Здравствуй, матушка Европа,
дай прильнуть к твоим помойкам!