Ты поэт. Тебе много простится-3

ИЗ МАРИЯ ВЕЛИКОГО

Гарцуют демоны, да как! –
На наших душах нечестивых.
Не знает этого простак
Из глупых или же ленивых.


ИЗ ДАНИИЛА СЫСОЕВА

Как мила любому сердцу похвала!
Только истины никак мы не изучим:
Если хвалят нас за добрые дела,
То от Бога ничего мы не получим.


ЭДУАРДУ БАГРИЦКОМУ

Рано утром ты уйдёшь с Дальницкой,
Дынь возьмёшь и хлеба в узелке.
Ты сегодня не поэт Багрицкий,
Ты – матрос на греческом дубке.

Или лучше под осенним свистом
(В жизни десять раз не умирать)
Будешь по волнам конрабандистом
На баркасе падать и взлетать.

Или всё же лучше Опанасом
За разор крестьянский отомстить
И в распыл горячим летним часом
Комиссара Когана пустить...

Отступила астма, отступила.
И опять, как в лучшие года,
В голосе немереная сила,
В сердце неугасшая звезда.

И в подвале тесном Паустовский,
И московских кланов молодёжь
Слушают – летит дубок матросский,
И по жилам пробегает дрожь.

Голос твой, как шторм, гудит в подвале,
И вскипает за строфой строфа,
И уже стихи, как волны, встали,
И уже затоплена Москва.

Лопнули цензурные запреты,
Разлетелись легче шелухи.
Радио, журналы и газеты –
Там и там Багрицкого стихи!

И звенело раковины пенье,
И прибрежный шелестел туман, 
И давал покой и вдохновенье
Окружённый ветром океан.
И, от приступов багроволицый,
И с платком, хоть выжимай, в руке,
Ты советским классиком, Багрицкий,
Шёл, как Маяковский, по Москве.

Но вожди обманутого класса
Комиссарский помнили позор, 
Не забыли выстрел Опанаса
За крестьянский гибельный разор...

Ты лежал в гробу, еще неистов,
И за гробом, грозно, не шутя,
Ехал эскадрон кавалеристов,
Вынутыми шашками блестя.

Прогремели залпы. Закопали.
Спи спрокойно, воин и поэт.
И стихи заглохли и пропали,
Словно их совсем на свете нет.

Радио, журналы и газеты
Были все по-прежнему в стихах,
Но для Леты, только лишь для Леты,
Но с такою пустотой в строфах.

И душа Багрицкого, едва ли
В те минуты веря в благодать,
Так хотела снова в том подвале
Оказаться, чтоб стихи читать.

Но, услышав раковины пенье
Шли бродяги в морось и туман.
Им давал покой и вдохновенье
Окружённый ветром океан.

И всегда над яростным откосом
Штормовых валов – кипучих строк –
Возникал с отчаянным матросом
На борт накренившийся дубок.

Использованы строчки
из стихотворения Э. Багрицкого
«Возвращение»


ТУМАННА РУССКАЯ ДОРОГА...

Анализ предвыборных вывертов

Туманна русская дорога,
В ней полумгла и полусвет.
В программе Путина нет Бога,
А значит и программы нет.


ИЗ ЕВАНГЕЛИЯ ОТ ЛУКИ

Кто постыдится слов Моих,
Тех потыжусь и Я. Во Славе
Моей нет места для таких,
Их место – в страшной адской лаве.


«ДОН-ЖУАН» БАЙРОНА. ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ

ТЕПЕРЬ И ЛОРД ОБ ЭТОМ ЗНАЕТ…

Живёт и умирает... А потом?
Ну что «потом»? Ни вы, ни я не знаем.

Дж. БАЙРОН.
«Дон-Жуан»

Теперь и лорд об этом точно знает.
Вслед праведникам в рай он не попал.
Суда со всеми вместе ожидает.
Но Пушкин, вспомним, Бога умолял,

Да и теперь, в раю, он умоляет,
Чтобы Господь прощенье Джорджу дал.
Друзья! И мы помолимся сердечно,
Чтоб грешный лорд не знал мучений вечно.


ВЫШЕ ВСЕХ ОТРАД

Но выше всех отрад – скажу вам прямо –
Пленительная первая любовь,
Как первый грех невинного Адама,
Увы, не повторяющийся вновь!

Дж. БАЙРОН.
«Дон-Жуан»

При чём тут грех Адама и любовь?
Ведь согрешил он не в любви, известно.
Незнанье Библии весьма нелестно
Лорд Байрон нам являет вновь и вновь.


О СЛУЧАЯХ ЧУДЕСНЫХ И МИСТИЧЕСКИХ

В легендах и преданьях исторических
Нам рассказали Монмут и Турпин
О случаях чудесных и мистических,
Реальных не имеющих причин.

Дж БАЙРОН.
«Дон-Жуан»

А между тем, причины их ясны,
Они – от Бога или сатаны.