Песни Дмитрия Свидченко на стихи Георгия Иванова

                © Георгий Иванов


Я ТЕБЯ НЕ ВСПОМИНАЮ!
 
Я тебя не вспоминаю,
Для чего мне вспоминать?
Это только то, что знаю,
Только то, что можно знать.

Край земли. Полоска дыма
Тянет в небо, не спеша.
Одинока, нелюдима
Вьется ласточкой душа.

Край земли. За синим краем
Вечности пустая гладь.
То, чего мы не узнаем,
То, чего не нужно знать.

Если я скажу, что знаю,
Ты поверишь. Я солгу.
Я тебя не вспоминаю,
Не хочу и не могу.

Но люблю тебя, как прежде,
Может быть, еще нежней,
Бессердечней, безнадежней
В пустоте, в тумане дней.




ЭТО ТОЛЬКО СИНИЙ ЛАДАН
 
Это только синий ладан,
Это только сон во сне,
Звезды над пустынным садом,
Розы на твоем окне.

Это то, что в мире этом
Называется весной,
Тишиной, прохладным светом
Над прохладной глубиной.

Взмахи черных весел шире,
Чище сумрак голубой...
Это то, что в этом мире
Называется судьбой.




ЭОЛОВОЙ АРФОЙ ВЗДЫХАЕТ ПЕЧАЛЬ
 
Эоловой арфой вздыхает печаль
И звезд восковых зажигаются свечи
И дальний закат, как персидская шаль,
Которой окутаны нежные плечи.

Зачем без умолку свистят соловьи,
Зачем расцветают и гаснут закаты,
Зачем драгоценные плечи твои
Как жемчуг нежны и как небо покаты!



СИНИЙ ВЕЧЕР, ТИХИЙ ВЕТЕР
 
Синий вечер, тихий ветер
И (целуя руки эти)
В небе розовом до края, –
Догорая, умирая...

В небе, розовом до муки,
Плыли птицы или звезды,
И (целуя эти руки)
Было рано или поздно –

В небе, розовом до края,
Тихо кануть в сумрак томный,
Ничего, как жизнь, не зная,
Ничего, как смерть, не помня.




РАССКАЗАТЬ ОБО ВСЕХ МИРОВЫХ ДУРАКАХ
 
Рассказать обо всех мировых дураках,
Что судьбу человечества держат в руках?
Рассказать обо всех мертвецах-подлецах,
Что уходят в историю в светлых венцах?
Для чего? Тишина под парижским мостом.
И какое мне дело, что будет потом.



ПОГОВОРИ СО МНОЙ О ПУСТЯКАХ

                И.О.


Поговори со мной о пустяках,
О вечности поговори со мной.
Пусть, как ребенок, на твоих руках
Лежат цветы, рожденные весной.

Так беззаботна ты и так грустна.
Как музыка, ты можешь все простить.
Ты так же беззаботна, как весна,
И, как весна, не можешь не грустить.




ОТТОГО И ТОМИТ МЕНЯ ШОРОХ ТРАВЫ
 
Оттого и томит меня шорох травы,
Что трава пожелтеет и роза увянет,
Что твое драгоценное тело, увы,
Полевыми цветами и глиною станет.

Даже память исчезнет о нас... И тогда
Оживет под искусными пальцами глина
И впервые плеснет ключевая вода
В золотое, широкое горло кувшина.

И другую, быть может, обнимет другой
На закате, в условленный час, у колодца...
И с плеча обнаженного прах дорогой
Соскользнет и, звеня, на куски разобьется.



ЛЕГКИЙ МЕСЯЦ
 
Легкий месяц блеснет над крестами забытых могил,
Томный луч озарит разрушенья унылую груду,
Теплый ветер вздохнет: я травою и облаком был,
Человеческим сердцем я тоже когда-нибудь буду.

Ты влюблен, ты грустишь, ты томишься в прохладе ночной,
Ты подругу зовешь, ты Ириной ее называешь,
Но настанет пора, и над нашей кудрявой землей
Пролетишь, и не взглянешь, и этих полей не узнаешь.

А любовь – семицветною радугой станет она,
Кукованьем кукушки, иль камнем, иль веткою дуба,
И другие влюбленные будут стоять у окна
И другие, в мучительной нежности, сблизятся губы...

Теплый ветер вздыхает, деревья шумят у ручья,
Легкий серп отражается в зеркале северной ночи,
И, как ризу Господню, целую я платья края,
И колени, и губы, и эти зеленые очи.




ОБЛАКО СВЕРНУЛОСЬ КЛУБКОМ
 
Облако свернулось клубком,
Катится блаженный клубок,
И за голубым голубком
Розовый летит голубок.
Это угасает эфир...
Ты не позабудешь, дитя,
В солнечный, сияющий мир
Крылья, что простерты, летя?
– Именем любовь назови!
– Именем назвать не могу.
Имя моей вечной любви
Тает на февральском снегу.



НЕТ В РОССИИ ДАЖЕ ДОРОГИХ МОГИЛ
                Роману Гулю

Нет в России даже дорогих могил,
Может быть и были – только я забыл.
Нету Петербурга, Киева, Москвы –
Может быть и были, да забыл, увы.

Ни границ не знаю, ни морей, ни рек,
Знаю – там остался русский человек.
Русский он по сердцу, русский по уму,
Если я с ним встречусь, я его пойму.
Сразу, с полуслова... И тогда начну
Различать в тумане и его страну.



НЕ О ЛЮБВИ ПРОШУ, НЕ О ВЕСНЕ ПОЮ

Не о любви прошу, не о весне пою,
Но только ты одна послушай песнь мою.
И разве мог бы я, о, посуди сама,
Взглянуть на этот снег и не сойти с ума.

Обыкновенный день, обыкновенный сад,
Но почему кругом колокола звонят,
И соловьи поют, и на снегу цветы.
О, почему, ответь, или не знаешь ты?

И разве мог бы я, о посуди сама,
В твои глаза взглянуть и не сойти с ума?
Не говорю "поверь",  не говорю "услышь",
Но знаю: ты сейчас на тот же снег глядишь,

И за плечом твоим глядит любовь моя
На этот снежный рай, в котором ты и я.




НАД РОЗОВЫМ МОРЕМ ВСТАВАЛА ЛУНА

Над розовым морем вставала луна
Во льду зеленела бутылка вина

И томно кружились влюбленные пары
Под жалобный рокот гавайской гитары.

– Послушай. О как это было давно,
Такое же море и то же вино.

Мне кажется будто и музыка та же
Послушай, послушай, – мне кажется даже.

– Нет, вы ошибаетесь, друг дорогой.
Мы жили тогда на планете другой

И слишком устали и слишком стары
Для этого вальса и этой гитары.
1925



НАД ЗАКАТАМИ И РОЗАМИ
 
Над закатами и розами –
Остальное все равно –
Над торжественными звездами
Наше счастье зажжено.
Счастье мучить или мучиться,
Ревновать и забывать.
Счастье нам от Бога данное,
Счастье наше долгожданное,
И другому не бывать.
Все другое – только музыка,
Отраженье, колдовство –
Или синее, холодное,
Бесконечное, бесплодное
Мировое торжество.




ГАСНЕТ МИР. СИЯЕТ ВЕЧЕР

Гаснет мир.
Сияет вечер.
Паруса.
Шумят леса.
Человеческие речи,
Ангельские голоса.
Человеческое горе,
Ангельское торжество...
Только звезды.
Только море.
Только.
Больше ничего.
Без числа, сияют свечи.
Слаще мгла.
Колокола.
Черным бархатом на плечи
Вечность звездная легла.
Тише...
Это жизнь уходит,
Все любя и все губя.
Слышишь?
Это ночь уводит
В вечность звездную тебя.




ВСЁ ОБРАЗУЕТ В ЖИЗНИ КРУГ
 
Все образует в жизни круг –
Слиянье уст, пожатье рук.
Закату вслед встает восход,
Роняет осень зрелый плод.

Танцуем легкий танец мы,
При свете ламп – не видим тьмы.
Равно – лужайка иль паркет –
Танцуй, монах, танцуй, поэт.

А ты, амур, стрелами рань –
Везде сердца – куда ни глянь.
И пастухи и колдуны
Стремленью сладкому верны.

Весь мир – влюбленные одни.
Гасите медленно огни...
Пусть образует тайный круг –
Слиянье уст, пожатье рук.



А ЛЮДИ? НУ НА ЧТО МНЕ ЛЮДИ?

А люди? Ну на что мне люди?
Идет мужик, ведет быка.
Сидит торговка: ноги, груди,
Платочек, круглые бока.

Природа? Вот она природа –
То дождь и холод, то жара.
Тоска в любое время года,
Как дребезжанье комара.

Конечно, есть и развлеченья:
Страх бедности, любви мученья,
Искусства сладкий леденец,
Самоубийство, наконец.