Витязь

Мне Русь Святая в облике его,
А в голосе - все речи из былин,
И благородством полон взгляд его...
Нельзя не восхищаться больше им,

Как будто не коснутся никогда
Его болезнь, старость или смерть,
И будет, будет он таким всегда,
Сияя красотой, здоровьем весь.

А в образе монашеском его
Когда увижу, то краса церквей,
Краса всей веры древней и святой
Пред мной является ясней, ясней...

Тогда не обожала я его,
Ведь он же роль монаха исполнял,
Но все-таки уже во время то
Симпатией к нему прониклась я.

С тех пор почти не видела его,
Один лишь только раз под Новый год,
И горько было видеть мне, как он
За деньги так глумился над собой:

Завиты волосы, навыкате глаза,
Поддерживаем был дурной толпой,
И песня глупая ужасна, без конца
Весь голос заняла тогда родной.

Прошло полгода - вижу вновь его,
Но ныне красота его груба:
На лбу его зияет шрам большой,
И пряди рыжие спускаются со лба.

Пускай таким он был, узнала я его,
Лишь сердце осенил прекрасный взгляд,
Отбросив воздержание свое,
Сей образ разузнать решила я:

То узник был, но дивные черты
Одежды темной озаряли мрак,
И пусть, кого любила, тот простит,
Я не смогла его не обожать.

Но воздержалась, друг мой, для тебя,
Тебя я не желала предавать,
И то, что зарождалась в этот час,
Хотела задушить и растоптать.

Не тут-то было, на другой лишь день,
Что было накануне, поднялось.
Его там не было, и сердце вдруг во мне
Затосковала горько, занялось.

Вот слышу главное: "Он скоро будет здесь!".
И выбор тяжкий лег передо мной:
Тебя предав, к нему идти теперь,
Или совсем не обожать его.

Прости, решилась: я к нему иду.
Дай мне немного погулять теперь.
Я не надолго от тебя вспорхну,
Пред новой, радостью себе открою дверь...

Вот он вошел - здоровье, красота
Меня обдали свежею волной
И опустился на диван, тяжко дыша,
Видно устать в тот день ему пришлось.

Или взволнован был чужой бедой:
Когда он с женщиной страдавшей говорил,
Участьем был наполнен взгляд его,
И слышно, его голос весь дрожит.

Впервые вижу я, чтоб человек
Богатый, знаменитый - и вот так
Неравнодушен был к чужой беде,
Он этим победил совсем меня.

И я уж любовалась тем, как он
Смеялся щуря синие глаза:
Наивность детская тогда святилась в нем,
Он был тогда прекрасен без конца!

А без улыбки взгляд его тяжел,
И снова Русь вставала предо мной
Я рада, что он в жизнь мою пришел,
И образ русский - стал такой родной.