МАХЕ

Над Мадридом - небо голубое,               
Но - звенит постылой пустотой…

Может быть... поэтому и Гойя 
В землях галльских свой обрёл покой?..
Может быть... поэтому и Лорка
В вечный путь с «Барракою» ушёл?
И Дали, в дали огней Нью-Йорка,
Формы своего Христа нашёл?..

Гулок - сумрак серых стен Дэль Прадо…
Ярок - красок беспредельный спектр...
В них клокочет Рим, парит Эллада,
Льют елей цари библейских недр...

Но спешу, не сдерживая шага, -
Я! - в тот дальний... сокровенный зал,
Где колдунья, мага, фея Маха
Смотрит всем насмешливо в глаза...

Девственно дразнясь раскосой грудью,
Белизной вливаясь в зала мрак,
Царственно внимая словоблудью
Галерейных снобов и зевак...

Нет в ней ни бездонности Мадонны...
Ни бесстыдства сладострастных жриц...
Ни тоски наследницы короны...
Ни жеманства томных «светских львиц»...
 
В ней – журчанье струй Гвадалквивира,
Цокот андалузских кастаньет...
Рук ее изгиб – как нимфы лира -
Грация, гармония и ...СВЕТ!

В двух холстах, в чертах двух ипостасей
Под единой кистью воплотясь,
Вся она – одна другой прекрасней –
Женственности истой ипостась!

Ну а я? – Кто я? - лишь посетитель...
Да к тому ж несущий сущий вздор...
Вдруг — звонок… и вздрогнувший смотритель
Мягко намекает – ”Por favor”....

С грустью и с покорностью изгоя,
Как Адам, оставивший Эдем,
Ухожу... На постаменте Гойя
Смотрит в сумрак  - мрачен, хмур и нем.

А в подножьи, словно наважденье,
Руки запрокинув на гранит,
Вновь она! – руки его творенье -
В спину мне насмешливо глядит…


В путь - так в путь…  Довольно  пьяных бредней!..
Всё пройдёт — сойдёт и эта блажь…
Ухожу... И в этот раз — в последний!
В НОЧЬ, в мадридских сумерек мираж...