Эх молодость ч. 2

       Мы  ещё  в  Одессе.  Сколько  же  всего  помнит  этот  город...  Известно,  что  в  начале  прошлого  века  жили  там  сестрички  Суок.  Знакомо  это  слово?  Ну  да,  так  звали  куклу  из  «Трех  толстяков»  Ю. Олеши.  Он  назвал  героиню  в  честь  своей  жены, а  у  неё  имелись  две  сестры — такие же  милые  и  образованные  барышни... Они-то  и  превратили  в  родственников  добрую  половину  здешних  писателей:  Багрицкого  и  Нарбута,  Олешу  и...  сменившего  его  Шкловского.
       Остальные, вероятно,  просто  не  были  с  этой троицей  знакомы.   Эка  я  закрутила...  издалёка.  А  как  ещё  описать  ситуацию,  в  которую  мы  с  подругой  вскоре  попали?
       Придя  на  условленное  место - в  Сберкассу -  мы  застали  там  Яна,  Зорика  и  с  ними  восемь  богатырей.  Всю  футбольную  команду,  кроме  вратаря.  На  любой  вкус!  Да,  наши  «юристы»   оказались  футболистами...  Дружки  нас  пристально  изучали,  при  этом  расхваливая  Одессу.  Предлагали  задержаться  на  денек-другой,  а  то  и  навечно.  Если  бы  чуть  раньше...  И  стали  бы  мы  одесситками  и,  возможно,  так  же  интересно  говорили  (или  для  этого  надо  там  родиться?)
       Наконец,  Мила  закрыла  аккредитив,  и  мы  стали  прощаться  с  членами  команды,  держащими  путь  в  «Гамбринус»...  Они  приехали  на  своем  автобусе,  который  и  предоставили  нам  для  изучения  города -  в  сопровождении  шофера  и  двух  полузащитников:  Яна  и  Зорика.
Наше  счастье,  что  они  не  были  нападающими.


 Едем  к  тёте

        Как  там  у  Э. Рязанова?  «Если  у  вас  нету  тёти,  её  вам  не  потерять...»  А  у  нас  обнаружилась  тётя...  Её  следовало  найти.
        И  закружили  мы  по  Одессе...  Объехали   Аркадию,  зашли  на  пляж  Ланжерон,  но  море  штормило  и  было  пустынно.   Тетя  жила  в  районе  Большого  Фонтана... Здесь  почти  каждая  маленькая  улочка  вела  к  морю... Я  расспрашивала  ребят  про  Беню  Крика,  Фроим  Грача, и  все  вместе напевали: «Гоп-цоп, бабушка  здорова.  Гоп-цоп,  кушает  компот, Гоп-цоп,  и  мечтает  снова... Гоп-цоп  пережить  налёт».  Но  вот  и  нужный  дом...  Жалко  расставаться с  новыми  друзьями,  но...  Приезжайте  в  Питер - сочтемся»
        Конечно,  нас  не  ждали.  Но  тетя  Лера  обрадовалась  и  встрече,  и  подаркам,  а  главное — возможности  похвастаться  фотографиями:  ведь  она  училась  в  Киевском  институте  вместе  с  самим  Подгорным,  о  котором  мы  что-то  слышали.  Миссия  Милы  заключалась  в  примирении  тети  с  остальной  роднёй.   Пока  они  вспоминали  кто  есть  кто,  я  ретировалась  во двор:  подковать  босоножку. 
        По  координатам  нашла  будочку  сапожника...  Яков  Романович,  видно,  скучал,  и  потому  очень  обрадовался  общению.  Он  оказался  настоящим  профессионалом,  как  и  его  тезка-скрипач.  И  опять  экзотичный  говор  дурманил  меня,  заставляя  вторить  ему  о  том-о  сём...  Сапожник  говорил  о  Питере  и  своей  родне  там,  а  я  -  о  впечатлениях  от  Одессы.  Отпущена  я  была  при  условии,  что  на  обратном  пути  из  лагеря  загляну  навестить  его.
        Вернулась  как  раз  к  чаепитию:  мир  в  большой  семье   был  восстановлен,  а  Мила  уже  отшлепывала  на  клавишах  про  «Моню,  о  чей  хребет  сломали  кий  в  кафе  «Маркони»...  Она  задержится  на  пару  дней,   а  мне  вставать  рано  поутру - на  электричку,  а потом  пересадка.

                Лагерная  жизнь          


      Ну  вот  я  почти  у  цели...  Выхожу  из  автобуса  одна  среди  каких-то  саксаулов.  Лягушки  квакают  по-французски:  готовятся  к  кастингу*...  А  где  же  море?  И  куда  путь  держать?  Вдруг  местные  Ян  и  Зорик  подгоняют  личный  транспорт:  мотоцикл...  Обещают  доставить  в  лучшем  виде  в  лагерь,  до  коего  километра  полтора.
      Соглашаюсь  не  сразу,  но  выбора  нет.  Видимо,  я  всё-таки в  рубашке  родилась:  минуты  через  три  по  ухабам  домчались, и денег  не  взяли...  Да,  были  рыцари  в  наше  время!  У  высокого  забора  они  передали  меня  с  рук  на  руки...  моему  суженому,  потерявшему  голос  из-за  нашей  нестыковки  в  Одессе.  «Глупый!  Посмотри  сколько  симпатичных  девушек  вокруг...»
      Устроившись  в  домике  с  двумя  молдаванками,  я  пошла  на  кухню  договариваться  о  гоголь-моголе  или  хотя  бы  о  горячем  молоке:  хотелось  скорее  узнать  о  злоключениях  Андрея...  И  всё  же  пару  дней  он  только  слушал -  о  моих...
      Лагерь  был  чудесный,  демократичный:  студенты  и  преподаватели  жили  вместе  и  ели  одно  и  тоже...  И  всех  одинаково  облепляли  мириады  божьих  коровок  на  песчаном  пляже.   Чуть  позднее  Андрея  назначили  спасателем,  а  меня -  конферансье.  Вечерами  все  «зэки»  вооружались  ветками  акации -  чтобы  обмахиваться  во  время  танцев  уже  от пискливых  божьих  тварей...  Часто плясали  «Жок»  и  «Калинку» -  из  народных.  Но  в  основном  шейк  и  обнимашки...
      А  любимым  видом  спорта  считался  бадминтон (задолго до  Дм. Медведева).  Сосед  Андрея  по  имени  Электрон,  аспирант  Элик,   выигрывал  даже  у  нашего смеша... один.


 Всё  по  двадцать  копеек


      На  третий  день  перед  обедом  к  пляжу  продвигались  два  бедуина,  обмотанные  простынями: так  торжественно  Мила  и  Борис  начали  лагерный  сезон...  У  нас  образовался  квартет. 
      Стало  веселее,  и  каждый  свободный  от  отдыха  час  мы  посвящали  Бахусу -  в  таверне  на   террасе  у  моря.   Стакан  белого  сухого  стоил  20  копеек,  бутылка  пива -  также,  вобла  к  нему — тот  же  двугривенный.  В  ста  метрах  от  нашей  «Чайки»   располагался  местный  рыночек, где  все  дары  полей  и  садов,  от  помидоров до  огурцов,  от  дынь  до  вишни  и  абрикосов  продавались  по  одной  цене:  двадцать  копеек  за  килограмм.  Однажды  к  пиву  привезли  целый  бак  раков — и  опять  по  той  же  стоимости. Как  и  полкило  семечек.  Лафа!
      В  лагере  отдыхала  и  группа  вьетнамцев...  Мальчишки  купались,  а  девушки,  одинаково  одетые  в  белые  блузки  и  синие  юбки  что-то  шили  и  вышивали,  напевая  свои  протяжные  песни...
      Добрая  половина  белых  обитателей  на  время  превращалась  в  негров:  мазалась  лечебной  грязью  ближних  соленых  озер.  Затем  смывались  в  море,  встречаясь  на  берегу  со  следующей  партией негроидов... Грязь  защищала  всех  от  красных  в  крапинку  налетчиков.  В  море  сражались  в  водное  поло...
      А  на  берегу - в  футбол.  Однажды  мне  довелось  быть  вратарем,  и  я  залепила  гол  из  своих  ворот  в  ворота  противника!  Подарили,  помнится,  мне  белого  лебедя на  память.
   
 А  мясо  где?

      Наш  лагерь  был  не  строгого  режима,  а  просыпались  мы  под  голос  Левитана...  Им  обладал  начальник  радиоузла  Марек.  Он  со  своей  Бэлой  жил  в  отдельном  домике  и  частенько  звал  нас  на  телепередачи с чаепитием.  Однажды  мы - уже  вшестером -  собрались  изучить  этот  заповедный  край...  Сначала  пронеслись  на  «Ракете»  в  Измаил  по  Дунаю.  Дивный  городок  оказался — такие  не  сдают. 
      В  следующий  заезд  посетили  Килию.  Все  забегаловки, кафе  и  рестораны  там  звались  по-штраусовски:  «Дунай»,  «Голубой  Дунай»,  «Прекрасный  Дунай»,  хотя  сам  Дунай  здесь  был  такой  же  как  в  румынском  Джурджу. Выбрали  мы  лучший  ресторан  с  видом  на  реку  и  заказали  бризОли — по  моему  совету.  Принесли  нечто  похожее, но... Борис навел  бризоль, как подзорную  трубу, на  официанта: "Вас  вижу,  а  мясо-нет. Где же мясо?"- спросил он.  Выяснять  на  кухню  послали  Левитана.  Через  пару  минут  он  пришел  с  поваром,  который  уверял,  что  мясо  было, и  мы  его,  конечно,  съели... « Нет  свидетелей», - голосил  он.  На  помощь  Мареку  отправились  Андрей  и  Борис...  Три  богатыря  дали  повару  пять  минут  на  размышление,  и  он  нашел  выход:  в  каждый свернутый  омлет  положил  по  размятой  котлетине... Знай  наших!!!  Никогда  прежде  мы  так  не  хохотали.
     Последним  обозрели  Вилково -  украинскую  Венецию,  вотчину  староверов-молокан.  Тьма  каналов, по  которым  жители  разъезжают  на  лодках...  Тут  же  и  угри  обитают.  А  в  ивняке  на  берегу  Дуная    предлагают  в  банках  паюсную  икру - с  местного  завода...  Экзотика!

                Далее...


     Такой  чудесный  отдых  не  мог  длиться  вечно.  И  однажды  сорвалось...  Борис  приревновал  жену  к  скромному  мальчику  из  Кишинева, по  имени  Буба.  Мила  любила  с  ним  философствовать  на  разные  темы,  прогуливаясь  по  песку.  Конечно,  истосковавшийся  за  зиму  муж  не  мог  простить  Миле  таких  закидонов: разлука обостряет  и не лучшие чувства.   Последовала  разборка  с  мордобоем, и  вскоре  сибиряк  собрал  вещи  и  уехал  домой-подавать  на  развод.  Мила  держалась  спокойно.  Рассказала  мне,  что  они  познакомились  по  пути  в  театр,  расписались  через  два  дня,  славно  провели  медовый  месяц,  а  потом  разъехались  на  год...  И  вот  теперь. 
     К  этому  времени  у  нас  появились  новые  друзья:  Гарик  и  Ира.  Как-то  они  предложили  нам  поиграть  в  «коней»,  и  мы  быстро  согласились.  Будучи  всадницами,  Ириша  и  я  сбивали  друг  друга  с  коней  с  переменным  успехом,  и, как  ни  странно,  без  травм...  После  свадьбы  это  был  мой  любимый  транспорт  за  городом.  А  в  обыденной  жизни  мы  попеременно  сидели  на  шее  друг  у  друга.
     А  в  то  лето...  Впереди  был  Кишинев  с  «Каса  Маре»**,  мититеями***,  бессменной  мамалыгой  и  дегустацией  в  Греческой  церкви.  Чуть  после - полуголодное  возвращение домой: с  одним  комплектом  белья на  двоих,  с  дешевыми  пирожками,  купленными  на  стоянках  и...  с  множеством  поцелуев  на  десерт.


                12  октября  2016  г.


*    -  французы  покупали  там  лягушек  партиями  и  только  средних:  весом  от  20  до  50  грамм
**   -  ресторанчик  с  нац.  Обычаями  и  кухней
***  -   фаршированные  колбаски,  типа  карпатских  купатов