Восьмой

Когда бы в языке моем убогом
Хватило слов - сказал бы я о многом,
Но знаю - никогда не хватит слов...
...На грани, где весна сменяет осень,
Судьбой ему был выдан номер “восемь”
Из многих миллионов номеров.

Он был восьмым. А стать хотелось первым.
Гитара с кровью оголяла нервы, -
Но даже третьим он, увы, не стал:
Шампанскими бокалы отыграли,
Оркестр пьян, и розданы медали -
Бродяге не положен пьедестал.

Да в том ли дело ? Бог с ним, с пьедесталом -
Большого не взыскуя, шел за малым.
Он за себя, поверьте, не просил.
 Любви, здоровья, славы и поклонов
Лишь для нее просил перед иконой -
И тихо усмехался Гавриил:

“Ну что с тобою делать, человече,
Ведь было твое счастье недалече,
Тебя ж предупреждали, дуралей !
Как маленькие дети, право слово...”
...Домой дошел он ночью, в полвторого,
Достал стакан и, сам себе: “Налей !”

Под рокот рока смешиваясь с водкой,
Стекал в стакан свинец, сжигая глотку,
И душу жег расплавленной слезой.
Он видел вновь то солнечное утро,
Когда решил, чтоб угодить кому-то,
Поставить точку вместо запятой.

Кого боялся ? Собственной ли дури,
Впервые испытав на твердой шкуре
Всю дерзость термоядерной любви ?
В таких морях до этого не плавал...
...На вытащенной карте выпал дьявол:
Таро не врали, что ни говори.

Потом, в полу-сознаньи, полу-коме
Он набирал один и тот же номер,
Но трубка всё твердила: "Умерла..."
Ночь. На мосту, на паперти пролёта
Встав во весь рост, он вспомнил о полётах -
И сделал шаг, расправивши крыла…

...Да, я согласен - грустная развязка.
Но не печалься, это только сказка,
В ней не ищи того, что неспроста.
Так улыбнись, и сдвинь бокалы к бою,
Я пью за тех, кто, окрылен любовью,
Взмывает в небо с полосы моста.

1999