Пьеса о пьянстве

Картина общим планом.
Перед большим экраном сидят, развалясь, внутренние органы: сердце, печень, почки, поджелудочная и пр. В правом углу, сидит вооруженный очками автор и дает комментарии по ходу пьесы.
 На переднем плане появляется сердце в строгом костюме и увядшим цветком в петлице (явно с несостоявшегося торжества) и,  скривив физиономию и откладывая в сторону пульт от телевизора, на выдохе объявляет:

            - Пипец, народец! Я в тоске. Давайте соточку «пропилим».
              Сказало сердце голове, печенке, почкам, иже с ними.

 При этом почки, два молодых репера в бейсболках, сидят друг на против друга, вытянув ноги и не отрываясь от происходящего на экране, потягивая через трубочку "Кока колу":

            - Да мы-то вроде и не против, но что за повод, расскажи? -
              Сказали почки, что напротив сидят и вечно цедят жидкость.

 Снова в центре, сердце, почесывая небритый подбородок:

            - Ну, как бы я в любви тоске соприбываю вместе с вами.
              Не в курсе разве? Вот соседи! Они и не подозревали…

 В разговор, поправляя шарф, заинтересованно, вступает горло (на вид спивающийся интеллигент):

            - Постой-ка друг, какое пойло? Давай расклад, что внутрь польем? -
              Промямлило в беседе горло. - Хочу вискарь. А ты о чем?

 Почки, в сине-фиолетовых куртках, поглаживая животы:
      
            - Ну, нам то пиво по душе, - сказали синие блезняшки.

 Подпрыгивает на месте, при том, не отворачиваясь от экрана, печень (явно стареющая, ожиревшая бабища. В одной руке у нее минералка, в другой стакан  попкорна):

            - Какое пиво? Что за шняжки? -
              Промямлила в испуге печень.
            - Мы вечно пьем, меня калеча…

 Самый полный, тучный зритель в центре зала – желудок, в домашнем полосатом халате, медленно перебирая слова:

            - Ну, я не знаю… Может водки? - Желудок выдал предложенье.
            - Грибочков можно и селедки… Не закусь – просто объеденье!

 Сидящая ниже рядом поджелудочная (вся в траурно-черном) скривив лицо:

            - Куда? Какая на хер водка, селедка, прочая мура… -
              Сказала та, что под желудком обычно мается с утра.

 На предпоследнем ряду встает язык в спортивном костюме (типа браток) и громко объявляет:

            - Короче! Для голосованья я предлагаю сходнячок:
              Что будем пить? - Слюну глотая, на гору выдал язычок.
            - Вот я, к примеру, взял бы винчик полусухой, иль коньячок.
               
 Выкрик из темного угла галерки, под хохот остальных:

            - Гляди, гурман! – Съязвил, излишне немногословный мозжечок.

 Блаженно потягиваясь и рассыпая поп корн, печень подает голос:

            - Ну, что по мне, сказала печень, то голосую за кефир.

 Бросая в нее пустую банку из под пива, откуда то сверху, весь в сером, выкрикивает мозг:

            - Ты что, старуха, очумела? И может закусить зефир?
              Мы тут за Алкоголь радеем, расслабить мысли, то, да се… -
              Мозги сквозь хохот проскрипели. – Даешь бухло! Даешь и все!
 
 Наперебой подхватывают и кричат все субпродукты, при этом кто-то свистит и топает ногами, а кто-то бросается в соседа попкорном.

 Выглядя, как заправский щеголь, в модном костюме, цедя и растягивая слова, из под белой шляпы, голос подает пижон-пенис:

            - Короче, кто за то, чтоб вечер прошел не скучно и в отрыв?

 Выкрики с последних рядов и махание кулаками в сторону оппонента:

            - Да ты вообще молчал бы, еберь! И не забудь презерватив! -
              Летели реплики с галерки, тому, кто сел у самых ног.

 Две девицы-глаза бурно захихикали...
Но, невозмутимо, потягивая сигару и выпуская дым, отвечает им пенис:

            - А что, коль за окном морозы, быть может выпьем вкусный грог?

 Выковыривая из зубов не раскрывшееся кукурузное зерно и швыряя его в сторону, вспыхивает желудок:

            - Ну, началось! Давай… ликеры, «кокос» и всякий «куантро»…
              О чем вы все трещите хором? - Желудка вторило нутро.

 Те же две девицы, явно легкого поведения, визжа и хлопая в ладоши:

            - Даешь Шампанского! -  визжала с галерки пара серых глаз.

 Сплевывая через зубы и закидывая ноги одна на другую, пенис:

            - Ага... Потом плеснем водяры, пивка и в изголовье таз…

 Погрустневшее, в среднем ряду сердце, чешет затылок:

            - Так, что-то грустно мы вещаем. – Промолвил главный субпродукт.

 Мерзким скрипучим старушачьим голосом ему парирует поджелудочная:

            - Так сам же от тоски страдаешь! Вот тоже, сердолюбый фрукт!

 Разводя руки в стороны, как бы извиняясь, сердце:

            - Да я и сам уже не рад, что вас собрал на совещанье,
              Ведь намечался пьянства акт, а не подпольное собранье.

 Тут, хором из первого ряда, запричитали вечные подростки яички:

           - Позвольте! Нам не дать сказать, лишив нас слова, как так можно? -
             Звенели судорожно те, с кем "обращаться осторожно".
           - Мы, - переглядываясь вновь, промолвили блаженно ети,-
             Не против выпить за любовь. А если акт? А как же дети?
         
 При этом они блаженно тянут руки вверх, взывая к благоразумию перед потомками.

 Не выдержав хаоса, и сотрясая над головой руками начинает орать мозг:

           - Да что вы, право, в самом деле! Ну, сколько можно? Что за бред?
           - Вскипели мозги на пределе. - Ведь нужен был один ответ:
             "Не против, за, мы тоже в теме, о"кей или даешь добро"!
             А вы устроили на деле народный сход, как у метро…

 Тут, будто спохватившись,  опустив взгляд вниз, и тыча пальцем в спереди сидящего, дрожащим от возмущения голосом мозг обводит взглядом всех присутствующих, призывая их к осуждению:

           - Пока мы бурно обсуждаем, перетираем, что да как…
             Наш рот уже давно бухает. Причем, похоже, натощак.

 Крупным планом показан, уже порядком нарезавшийся рот, сидящий на полу и потягивающий из бутылки "Джек Дэниелс", изображая при этом блаженную улыбку.

 К диалогу возвращается сердце и, устраиваясь по удобнее в кресле, снимая ботинки, ставя их рядом и закидывая ноги на спинку впереди стоящего кресла, берет пульт и делает звук по громче, явно остыв к происходящему вокруг и заинтересовавшись происходящим на экране.

           - Теперь расслабьтесь и вкушайте, что капнет с барского плеча
             И на здоровье не пеняйте, и не судите с горяча.