Туман рассекая на две половины...

Туман рассекая на две половины,
Мой поезд проносится черной стрелой
Туда, где желтеют песками пустыни,
В надежде найти свой приют и покой.

Как много сначала он вез пассажиров!
Как лилось вино на неплеваный пол! -
Мы не были больше мишенями тиров,
И в нас не вонзался смиренья укол.

И нет больше кресел, и нет кабинетов,
И кипы параграфов трутся в пыли,
Но нам не грозило их жесткое вето, -
Мы мчались на край этой круглой земли.

Остались за нами ограды и своды,
И сорваны гайки со старых болтов,
Пьянея, мы трогали ветер свободы:
Под нами - никто, и над нами - никто,

Но утром, глаза опуская смущенно,
Один за другим вы ушли из вагона.
Вы струсили раньше, когда восхищенно
Кричали, что начали жить без поклонов.

Что ж, видно в крови у вас с детства покорность,
Пусть гнусно под кем-то, но все же тепло,
Свободу с лихвою заменит условность,
Простится, что вас не туда понесло.

И все же отчасти вы были в героях,
Сумев хоть на миг убежать от себя,
Что срипка звучала фальшивой игрою,
Про то не напомнят вам ваши друзья.

И вот я один. Опустевший вагон
Как гроб на колесах на стыках скрипит,
И черною тушью залит небосклон,
И загнанный ветер, мертвея, хрипит...