Как все

Господи!
      Мне без него не то, что
             не спится,
Дышится-то
        с большим
              трудом.
И если получается
        под утро на часок
             забыться,
ТАк отплясывает
       боль по виску каблуком
                потом,
Что, судорожно
          заглатывая чернющий
                утренний кофе,
Запивая первую
              сигаретную
                тошноту,
Молюсь тебе,
       несуществующий
             Отче,
Верни мне меня,
            прошу,
                ту!

Господи,
      у меня же не то,
             что слёзы,
Даже грусть уже
                закончила
                исходить.
Я, вроде, даже
        привыкла без дрожи
               в прорезь
Ключи вставлять
         и, заходя в дом,
          не начинать зразу пить,
Пытаясь забыть —
       это, ясно,
            гнилое дело —
Волосы
      спутанные
            у моего лица,
Взгляды,
      от которых немеет душа
            в теле,
Слова равнодушные
          и жаркие
            пьяные словеса!

Мне без него не то,
            чтобы боль
                прям дикая,
Мне просто
         за счастье
            любая боль!
Чтобы орать,
         чтобы ,повизгивая,
                взрыкивать,
Чтоб понимать,
        хоть что-то вылечивает
                алкоголь!

Господи!
      Мне же учиться
             заново
Видеть, слышать,
            прикосновения
                ощущать!
А, кажется,
       оно и не надо.
                Не надо,
Потому что без него —
         всё равно,
             что к нему опять.

Господи!
       Мой надменный
               и воображаемый,
Ты сына
      распятым оставил,
               что тебе до меня!
Тебе же интереснее
       какой-нибудь
                парижанин,
Молящийся
     искренне,
         чтобы пришла заря.

А мне без него,
         не то, чтобы
                не пишется,
Просто пишется,
           как думается,
                всё о нём.
И внутри, как в Хиросиме,
           до теней
                выжжено,
И как зимой на Аляске,
            покрыто
                льдом.
А мне без него —
           и никак
                иначе,
Просто
      по-другому
             и не бывать.
Мне не сказать
           ему "мой
                мальчик",
Мне вообще уже
            ничего
                не сказать.

Господи,
       ну хотя бы
                без пыточной!
Ну хотя бы,
        пусть он изредка
                не позвонит!
Не пригласит
         поговорить
               отрывочно,
Просто забудет меня
           и всё, что у меня
                болит.
Пусть не будет его
           на слепящих
               экранных страницах,
Пусть я буду
          хотя бы тогда
                одна в пустоте—
Не летящей на встречу
           к лучшему другу
                птицей,
А покинутой женщиной,
          просто несчастной,
                как все.