Каков колокол души-таков и звон

            ПРИТЧА

Жила была сторожевая башня-строенье небывалой красоты.
За миром наблюдая с высоты,она слыла  дозорным настоящим.

Набеги неприятеля,  пожары,события из жизни горожан
(любую радость и любой изъян)несли в народ  колоколов удары.

Их было два. Один - такой огромный, с чугунным,  толстым.  круглым языком.
И столько грозной силы было в нем, что вспять пускался  недруг вероломный.

Другой -   из  меди.  Меньше и нежнее,с изящным  красноватым язычком.
Он пел о жизни  чистым  голоском по- разному – то  громче, то грустнее.

Его мелодии приятно слушать -всех завораживал небесный  звук.
Светлее  становилось  всё вокруг. Слетала тяжесть, очищались души.
 
Несли дозор два колокола вместе. Звонили  о насущном  в нужный час.
Но постепенно  их дуэт угас - спесь  улеглась на горло общей песне.

Взглянул толстяк  на своего собрата, и, ощутив величие своё,
подумал: -  А ведь медный не поёт. Невзрачен.И силёнок маловато.

Он  людям  издали  не виден  вовсе. Ни голоса.  Ни роста – лилипут.
Чтобы сигнал подать,  ко мне бегут. Я – главный в охранительном вопросе.

Итак,  кому и как звонить,  отныне решать на этой башне буду  я.
И в городе спокойного житья не стало от взбесившейся гордыни.

Не слышен стал хрустальный, звонкий  голос. Ну, а гигант, чугунным языком,
вещал  на грозной  ноте обо всём. И страшно было слушать это соло.

Того, что нынче происходит в мире,никто из жителей не понимал.
Набат терзал сердца и убивал. Казалось, поселилось зло  в эфире.

Случилось чудо и явилась  сила, заставившая  замолчать язык.
Сорвался,  ухнул наземь. В тот же миг над городом разнёсся сердцу милый,
 
такой родной, серебряный, с грустинкой,прозрачный, долгожданный перезвон.
Как - будто, плакал над собратом он. Над отказавшейся от дружбы половинкой:

- Вот, если бы ты пел другие песни,не посягал на радость, не карал,
ты бы сейчас безмолвный не лежал. Разбитый,  нелюбимый и  без чести.

И вдруг поющий колокол услышал:- Не надо плакать.  Не научишь петь
тех, кто не слышит  ближнего. Лишь плеть для них разумных доводов  превыше.

Слова твои  потрачены впустую - ведь не услышит музыку глухой.
Теперь ты нам, дружок,  о жизни пой. И пусть несется в небо « Аллилуйя»!

И он запел, Всё потянулось к свету.Наполнилось любовью, расцвело
И вместо страха нежное тепло ласкало  души и зимой, и летом.

Мы слышим   грусть его в часы ненастий В дни счастья звон малиновый парит.
А тот, чугунный, как немой, висит без языка. Себя лишивший счастья.

И люди,словно бы колокола.
Собой врачуют или разрушают -
любые айсберги в сердцах растают
от тихих слов душевного тепла.

картина Павла Петровича Веденецкого
«Тагил зимой», написанная в 30-е гг. XIX в

По мотивам притчи Ольги Безымянной