ГК11-06. 2016 Ксёндз Николай, г. Кореновск

БАЙКА

Забрёл я на Ваганьково когда-то,
и там, среди деревьев и крестов,
остановился. И клянусь, ребята,
что слышал звуки чьих-то голосов.

Как-будто прилетели стаей белой
Слова из тех, давно минувших дней.
Один грустил про клён заиндевелый,
другой – про привередливых коней.

И мне казалось, слушал их некрополь,
корнями уходящий вглубь веков,
Читавшего про облетевший тополь
и певшего "Охоту на волков".

Но каждый говорил про Русь святую,
и славил край, что сердцу дорогой.
Один читал про рощу золотую,
про баньку напевал ему другой.

Потом сказал: "Мы прожили немного,
порой у власти были не в чести,
но люди помнят нас, скажи, Серёга,
и тропы к нам не смогут зарасти.

Не властно здесь ничто, и хоть тут тресни:
ни разность взглядов, ни родство идей.
Звучат по всей земле стихи и песни,
какие мы сложили для людей".

Второй на это соглашался вроде,
Качая светлорусой головой:
"Ты истинно сказал, всё так, Володя,
не зря на свете жили мы с тобой".

Ту байку, устремив свой взор печальный
в даль моря, загорая на песке,
поведал собеседник мне случайный
с татуировкой странной на руке.

РАД БЫ

Ни стужа зимняя, ни зной,
а тяжесть непонятная,
как будто ноша за спиной,
окова неприятная.

Как неостывшая зола,
проступки не прощёные,
незавершённые дела,
долги не возвращённые.

И наяву, да и во сне,
рассыпавшись на крошево,
приходят всякий раз ко мне
события из прошлого.

Как будто угли от костра
мне душу жгут без жалости,
моё не лучшее вчера
живёт до самой старости.

Дорога, что меня вела,
вся в памяти засеками,
я рад бы завершить дела,
долги вернуть, да некому.

Вся онемела, затекла
спина низкопоклонная,
гнетут заботы и дела,
да маята бессонная.

Выходит, скрылась навсегда
весна – краса нарядная,
душе всё ближе холода,
да темень непроглядная.