Оборотень

 Говорят, при растущей луне у тебя желтели глаза,
 В полнолуние ночью ты убегала в лес.
Из любых уголков находила тропу назад,
И родным говорила: "Не ждите, заприте дверь

Не идите вы в чащу по следу: не я вас жду,
Не ищите меня, пока ночь не начнет светлеть.
Не ходите вы в лес – не накличьте на дом беду,
Всё равно в полнолуние в чащу сбегу я впредь"

Десять лет с той поры выполняла семья наказ,
А потом ведёт речь: жениха бы тебе найти.
Всю бы дурость твою он исправил бы точно враз,
Не ходила бы в лес, там волков только и найти.

Не послушались слов, повели под венец потом,
Под растущей луной не заметив желтевших глаз.
А когда вы зажили одни, только вы вдвоём,
Повторяла ты мужу единственный свой наказ:

"Не ищи меня, милый, коль в лес убегу в ночи,
Не ходи ты с ружьем на волков, сбереги себя.
Если в чащу сбегу, до утра не зови, молчи
Иль беду навлечешь на себя да и на меня"

Первый месяц прошёл – все спокойно, растёт луна,
Но как ночью однажды сбежала она вновь в лес,
Ревновал её муж, да по снежным пошёл следам,
Взяв с собою клинок, что ему подарил отец.

Не видать в лесу звёзд – лишь луна да под нею снег,
И следы человека сменились печатью лап.
Волчий вой приближался, да факел сгорел дотла.
Я просила тебя, мой муж – не ходи мне вслед.

Не вернулся назад он из леса. Могилы нет,
Дом покинут, жена не вернется в него назад,
Но порой приводил до него человека след,
А назад, в тёмный лес – отпечатки лишь волчьих лап.

Говорили в селе, снарядили отряд туда,
Да вернулся отряд, говорят, только волчий вой
Слышен был, хоть и волка там не видать.
Горевали в селе, но забыли потом о том.

А до дома, что брошен был, да стоял пустым
Приводили порой две цепочки людских следов.
А зайдут туда люди – пришедших и след простыл,
Только вой под луною слышен среди холмов.