скукотища

Наточен ножик перочинный. От скукотищи и тоски
строгаю тонкую лучину из проолифенной доски.
Вокруг земли неадэкватор очередной вершит виток.
Когда мозги набиты ватой, а вместо крови кипяток,
поэтам хочется успеха, но получается пузырь.
Он скоро лопнет, будет эхо. Да лишь бы не было бузы
среди ущербных рифмоплётов, что делят славу и почёт.
Никто не видит, что болото уже не киснет, а течёт
сквозь плотно стиснутые длани (поэты любят анахрон),
а по болоту магелланит в потешной лодочке Харон.
Чин-чинарём и чин-по-чину, ништячно, классно, но зачем
сейчас строгаю я лучину?! Уж лучше выстрогать ковчег,
набить его животным стадом - и на развод, и пользы для.
Нет, в самом деле, строить надо ковчег по типу корабля.

Я вышел к морю. Скукотище. Ракушки, волны, птичий крик.
На берегу кого-то ищет седой и сгорбленный старик.
Он подошёл ко мне с улыбкой, промямлил: "я тебя нашёл".
А я с разбега в воду рыбкой - бултых. Скрываться хорошо
от полоумных ротозеев в морской пучине. Мало ль что
в больном мозгу у старца зреет (в руках держал он альпеншток).
Я плотоядной батисферой стремлюсь на дно сквозь толщу вод.
Со мной балласт - надежда с верой. Достиг песка, дышу и вот
такая дивная картина открылась мне: лежит Ковчег.
Да-да, тот самый, скользкой тиной он опоясан. А вообще
мне говорили - на Кавказе обрел последний он причал.
"На кой теперь мне водолазить?!" – в сердцах я дико закричал. 
Так вот кем был тот старикашка – тот самый пресловутый Ной!
Он приходил ко мне за бражкой иль по причине по иной.
Возможно, этот древний грешник хотел мне втайне сообщить,
что на приморском побережье есть к пиву дивные лещи.
Мне б на поверхность приподняться, на воздух, но висит балласт.
Смотрю на плечи - вижу, братцы, что вместо рук две пары ласт
произрастают. Глядь на ноги – о, боже! Тоже плавники!
Ко мне подплыли две миноги, и субмариной плавно кит
проплыл с улыбкой многоусой. Подводный мир за своего
меня признал. Я не был трусом, но как-то стало не того…
Смотрю - вокруг всё так прекрасно, природа есть и под водой.
Забавный конь морской пегасный таранит утренний удой.
Останусь здесь – решенье зрело уже давно, да будет так! 
Пишу стишки я неумело... Версифицировать мастак.