Моё имя - Огонь

Они смотрят так, будто ждут от меня чего-то,
Будто я для них стал единственным из спасений.
Я не буду сражаться. Без того уже я измотан
Видом трупов сожжёных мною без сожалений.

Я родился уродом, вдыхал с кислородом пламя,
Разжигал в себе бурю, злорадствовал, поджигал.
Я пощады не знал. Безжалостью своей славясь,
Всех, кто гнался за мной, безжалостно убивал.

Я не знаю, кто я. Моё небо - жена и дети,
Я за них был на всё готов, даже вопреки.
Быть обычным, как все? Да это мне просто претит,
Если стану обычным - никто не подаст руки.

Запихают в темницу и спрячут от всех, кто дорог,
Стану узником я на годы и на века.
Я король из огня. И этот несчастный город
Станет преданным мне. Так зачем же теперь рука?

Так я думал тогда, с упоеньем вдыхая ярость,
Что кипела внутри, пеленая мои глаза.
Чтобы пламя разжечь,
для меня нужна только малость.
Я убил своё небо. Его не вернуть назад,

Оно рухнуло наземь, рассыпавшись на осколки.
Мои дети, жена. В пепел я превратил их сам.
Сколько помнить я буду? Скажите мне, сколько? Сколько?!
Сколько буду я помнить, как пали к моим ногам?!

Я рождён был уродом. Искра порождала пламя,
Превращая меня в монстра из страшных снов.
Мои дети мертвы. Услужливо тычет память
Прямо носом меня в совершённое мной дерьмо.

Я не смог, я сломался и спрятался сам в темницу,
Чтобы больше не смог никому причинить я зла,
Чтобы просто во тьме позабыть обо всём, забыться.
Но пред взором моим всё та же стоит зола.

И однажды меня выпускают опять на волю,
Говорят, чтобы я защищал этот чёртов мир.
Я свободой, по правде, совсем своей недоволен.
Чем довольствоваться, если всё превратилось в тир?

Этот мир распаляет больше во мне сожаленья,
Всё тут ужас внушает, будто в кошмарном сне.
Они смотрят так, будто ждут от меня спасенья,
Только я не могу, и дело тут не в вине.

Не снизойдёт на меня милостливость Господня,
Даже если твердят, что Господнь прощает всё.
Моё имя - огонь самой жаркой из преисподней.
Если я озверею, ничто уже не спасёт.