Аэродромные рассказы 3 стек

                Стеклянный глаз

                В домике аэропорта постоянно находились два — три человека: начальник аэропорта, радист и приходившая готовить обеды и ужины для прилетавших и улетавших экипажей  вертолетов  местная тофаларка.  Днем летчики могли появиться в любое время в зависимости от дальности маршрутов и задания. Если они прилетали позже трех часов, они сами разогревали приготовленный суп и картошку с тушенкой, иногда после этого снова подымаясь в небо. Свежеприготовленный обед доставался обычно постоянно находившимся на земле начальнику, радисту и теперь, на время пребывания здесь, и мне.
                К вечеру все экипажи возвращались, и тогда повариха готовила нам ужин из привезенной с маршрутов снеди, которой их часто угощали заказчики  полетов — геологи из стационарных партий, геодезисты. Обычно это была свежая рыба — здоровенные хариусы, которых в окрестностях поселка почти всех уже выловили, ленки, не очень большие, но рыба красная и вкусная. Реже это было мясо диких антилоп — маленькой кабарги и даже дикого оленя изюбра, аппетитное, волокнистое, но с дикой горчинкой, отличавшей его от мяса домашних животных.
                За обедом люди разговаривали мало, больше о текущих делах, состоянии машин и особенностях того или иного воздушного маршрута, пролегавшего в сильно пересеченной местности. А вот за ужином разговоры оживлялись, подогретые одной — двумя рюмками водки.
                Летчики были ребята веселые, много повидавшие и умелые рассказчики. Но им не уступал и радист аэродрома, симпатичный, невысокий парень с живыми карими глазами и немного широковатыми для русского человека скулами. Он и вправду был наполовину тофаларец, местный уроженец, выучившийся на радиста в областном центре.
                Стоит сказать, что у него была сестра, одна из двух девушек,  которых мы подбросили домой, когда летели из Нижнеудинска в Верхнюю Гутару в начале сезона. Упомянул я об этом потому, что обратил тогда внимание на замечательную красоту этой девушки. Совершенно правильные, чуть азиатские черты лица, огромные карие глаза так сочетались со светлой, чуть смугловатой и свежей кожей, что весь её облик  невольно притягивал внимание окружающих. Потом мне рассказали, что смешение кровей тофаларцев и русских часто даёт очень красивую породу людей.
                Когда я узнал за столом в один из таких вечеров, что радист — родной брат этой красавицы, то в шутку выразил ему свое восхищение. На что получил, к своему изумлению, серьезное предложение жениться на ней. «А что, - весело говорил радист, - парень ты образованный, столичный, вроде малопьющий, мне нравишься. Она деваха красивая, с хорошим характером. Оставайся подольше у нас, я вас сосватаю, как только она вернется домой недели через три из Нижнеудинска». Я, замявшись, ответил, что мне доучиться надо, а там посмотрим....  «Ну, как знаешь — не обиделся радист. У ней женихов много». И включился в общий разговор летчиков.
                А речь шла о разных забавных происшествиях в Верхней Гутаре и соседних посёлках, случающихся здесь в основном по пьянке. Радист перехватил инициативу разговора и спросил: «А вы знаете, что  у нас  в  клубе недавно драка была, когда   лектор из центра приезжал. Ребята на лекцию «О защите животных» пьяные пришли и что -то им в рассказе не понравилось. «Врешь, - кричат, - если всех волков да и медведей в окрУге не убить, они у нас всех оленей сожрут. И людей не пожалеют». Вторая половина зала, в основном женская, стала их успокаивать: «Человек из города приехал, знает, что говорит. Вам бы только ружья в руки, вы и кошек перестреляете. Вон Сашка Яникеев — «стеклянный глаз», собаку свою повесил, за то что курицу сожрала, а он её неделю голодом на цепи  морил. Живодёр!». Скандал перешел на личности. Сашка вскочил, и  сверкая своим недавно вставленным в Новосибирске стеклянным глазом (свой, натуральный, ему в драке года два назад повредили, пришлось удалять) крикнул: «А в морду не хочешь за живодёра получить? Сейчас влеплю!». И исполнил, что пообещал. Тут, конечно, женский визг и мат поднялся. «Мужики! Ваших баб бьют, а вы сидите , как пни замшелые» - солидарно закричали  женщины.       Загремели скамейки, мужики стали махаться, бабы колотили противников сзади чем попало. Пролилась первая юшка. Лектор куда-то исчез. Как и Председатель сельсовета.
                Тут кто-то истошно крикнул; «Стой махаться! Сашке  глаз выбили. Искать надо!». Драка немедленно остановилась. Сашкин искусственный глаз представлял в умах местного населения большую ценность и вызывал уважение — стеклянный, искусно сделанный, да еще в  Новосибирской городской больнице вставляли. Все принялись искать стеклянный глаз. «Нашел! - крикнул кто-то. Вот он под лавкой лежит. Цел!».
                Сашка,отряхиваясь, взял свой глаз и ни на кого не глядя вышел из клуба. Видимо, пошел к фельдшеру глаз на место ставить. После его ухода продолжать драться публике что-то расхотелось. Лекция была сорвана. И люди пошли по домам, обсуждая событие. «Нет, лучше свои глаза иметь» - говорил кто-то. «Так их беречь надо!», -  отвечали ему.
                За столом во время рассказа дружно смеялись. Выпили  за рассказчика. Он, довольный, закусил соленым огурцом и хотел продолжать: «А вот еще случай был....» Но ему не дали. Разговором завладели уже другие...
                Я передаю этот рассказ о стеклянном глазе, в том виде, в каком слышал его из уст радиста в домике на аэродроме Верхней Гутары в 1968 году. Много лет спустя мне показалось, что сходный сюжет  промелькнул где-то в печати. Может быть это абберация  памяти: я не смог его найти ни в инете, ни в книгах известных мне авторов.. Но случай настолько смешной сам по себе, что он мог быть рассказан позже не только за тем столом. И послужить сюжетом и профессиональному писателю. Что было бы не удивительно.
               А рассказы за этим вечерним столом на аэродроме Верхней Гутары продолжались иногда до полночи...
               
                30.09.2016 г.               
                Продолжение по ссылке:

                http://www.stihi.ru/2016/10/02/4872