Сон 3

Неторопливая, как есть, прогулка
По дну придуманного котлована.

Я поднимаю взгляд на три октавы
И вижу силуэты мотоциклов
На фоне белых облаков. На фоне
Чужого неба. Тонкий зуд моторов
И силуэты. Этим нам обязан,
А более – ничем, и, знаешь, птицы,
За месяц до того ушли, и рыбы
Здесь сроду не водились. Это значит –
Одни коровы, но и те бесследно
Исчезли, ибо нынче местность эта –
Не за чертой, не за границей. Значит –
Горящая помойка – это только
Единственная просьба голых веток,
Которые устали (стали) тяжко
От тех, кто здесь всегда считает осень
Своею привилегией – Улитки –
и те живут южнее, милый мистер,
А мой недобросовестный по цвету
И слишком дорогой (I know it) виски
В огромной, грубой, четырёхугольной,
Провинциальной и безумной таре –
Всего лишь аппликация на стену
О дне прощенья и велосипедах,
О тех, кто не покинул и оставил
Возможность не покинуть, потому что
О войнах и о самодурствах знает
И не скрывает знания от окон,
Открытых на восход и на закат.
Спасибо. Добрый вечер, милый брат.
Спасибо, та, что на велосипеде,
И та, у коей муж упал внезапно
(Но, слава Богу, выжил) со стремянки,
И та, которой мелки эти строфы,
А, впрочем – мелок я, а впрочем – pass it
All, и уже я вижу эту насыпь,
С которой медленно спускались эльфы
К седому океану. Спали звёзды.
Садился голос. Было очень поздно.
Волна шептала: «save us» или «selfless»

30 сентября 16 года
Екатеринбург