о человеке, под струящийся газ

И расставанья не страшны,
И замкнутость глухой двери,
И слепота во тьме - не страшно;
И без дыхания остаться.

Так что же есть такое человек,
Когда во всём находишь привыканье?
Привычным станет гроб и лёд,
И охладевшее сознанье.

Во всех исканиях ответа нет,
Всему присущи дикие инстинкты.
И расставанья, на секунду, тоже нет,
И нет дыхания любовного очарованья. 

Всё цепь, тягучая смола,
У основания вселенной.
Есть стул, конфорка , пилюля и рука,
Которая не дрогнет в вымирании.

Присуща биология, химический процесс
И нет любви! На нашем веке лишь прогресс.
И корни древа интерес не вызывают.
И холодеет пот морщин,
затягивая туже мимику бесстрастных лиц.

И нет судьбы и поворотов нет;
Как и удачи, и признанья.
Есть человек, дверной проём
И боль спины в прохладе стёкл.

Есть шкаф, матрац, пропан, бетон;
Есть только пыль, и человек сей пыли не лишён;
Конфорка включена, снотворное в ладонь - 
Румяный труп, бокал за фикус, горе и любовь.