Летчику Николаю Козлову посвящается

Это было в апреле, весною,
На Одесщине Балта цвела,
Небо её голубое,
Словно прошила игла.
Оставляя след, два самолёта,
Покидали облачную высь,
На одном заглох мотор в полёте,
МИГ Двадцать первый шёл вниз.

Он геройски самолёт спасал,
Оставались времени секунды,
Товарищ в наушники кричал:
«Рви скорее кресло катапульты!
Кабину самолёта оставляй!
Не спасти поломанного МИГа!
Слушать приказ: Козлов Николай!
Коля! Прошу тебя – прыгай»!

Хотелось, чтобы жизнь была долгой,
Но прыгать ему здесь никак,
Совести чувство и долга:
Под ним Сельхозаммиак.
Значит, будет внизу катастрофа,
Он тянул, всё дальше отлетал,
Как Христос шёл смело на Голгофу,
Лётчик так город спасал.

Самолёт и город спасал,
Оставались времени секунды,
Товарищ в наушники кричал:
«Рви скорее кресло катапульты,
Кабину самолёта оставляй!
Не спасти поломанного МИГа!
Слушать приказ: Козлов Николай!
Коля! Прошу тебя – прыгай»!

А под Балтой поля смородины,
Зеленеют её кусты,
Дома, в деревне, на родине
Такие ж растут цветы.
До чего же жить стало охота,
Погибать в двадцать восемь - не час,
Не покинув штурвал самолёта,
Лётчик тогда город спас.

Самолёт и город спасал,
Оставались времени - секунды
Товарищ в наушники кричал:
«Рви скорее кресло катапульты!
Кабину самолёта оставляй!
Не спасти поломанного МИГа!
Слушать приказ: Козлов Николай!
Коля! Прошу тебя - прыгай»!