Каникулы в деревне

- Маша! Машуля, иди кушать!
Маша стояла у окна и смотрела как во дворе куры разгребают грязь и что-то клюют. Шла вторая неделя зимних каникул, вторая неделя новогодней ссылки. Заняться было нечем. За прошедшие восемь дней Маша познакомилась с половиной сельских бабок, пересчитала всех мух, покоящихся между окнами, и даже подоила корову. Заняться было настолько нечем, что она даже каждый день в пять часов садилась возле телевизора и ждала, когда же наконец Хосе признается в любви Марии, и кто окажется отцом Гектора Мартинеса.
- Машенька, ну, ты где там? Кушать-то будешь? Уже остывает.
Кушать не хотелось, но бабушке этого не докажешь. Бабушке не докажешь и того, что в моде сейчас стройные и подтянутые фигуры. Бабушкино "на кости не бросаются" было непоколебимо и приходилось есть. За эти дни машины щечки и попа солидно округлились, и единственное, что спокойно налезало на эту самую попу, были лосины.
Маша медленно отвернулась от окна и, надев единственные лосины, что у неё были, пошла на кухню. Вдруг на веранде послышалась какая-то возня. Выглянув, она увидела, что пришла соседская баба Никитична. "Никитична... Повезло же с отчеством, будто сразу бабкой родилась".
- Здрасьте, бабЛюба.
- А ты меня караулишь тут что ли? - подозрительно спросила Никитична.
- Да нет, просто бабушка позвала, вот я проходила и услышала, что кто-то пришёл...
- А, значит бабушка дома, это хорошо, - деловито сказала Никитична и направилась по-свойски в дом.
Пропустив бабЛюбу внутрь, Маша закрыла входную дверь на замок, чтобы ещё кто-нибудь не пришёл, и пошла на кухню. Бабушка с Никитичной уже устроились за столом, пили чай и обсуждали последние новости. Точнее Никитична рассказывала все собранные сплетни, а бабушка охала да ахала. Маша молча села за стол и начала есть, погружаясь мозгом в сельскую трясину событий.
- А Борис Михалыч ему знаешь что ответил?
- Ну?
- Не буду, говорит, я дрова у тебя покупать, вот в Яблоневке закажу себе, мне домой привезут, да ещё и складут аккуратно под навес.
- Сложат.
- Что? - бабушка и Никитична обернулись на Машу.
- Ничего, это я подумала, что к школе нужно сочинение написать, и вспоминаю правила по русскому языку.
- А... Так вот, Тома, а ты знаешь у Петренков что? Они ж недавно кроликов завели, так ты представляешь, трехмесячную самку случили. Ну, а она всех крольчат возьми и сожри!
- Да ты что?!
- Да, ты представляешь! Ну кто так делает, она ж молодая совсем, ещё нельзя.
- Ну, ничего, Ваша ж Настька вон в тринадцать залетела и родила, не сожрала ж своего детёныша, - не удержалась Маша.
Никитична посмотрела на неё как на умственно отсталую, а бабушка строго сказала:
- Маш, может ты в комнату пойдёшь?
Поскольку в комнате делать было нечего, а сериал начнётся ещё нескоро, туда не хотелось. Маша вдруг вспомнила, что ей и действительно придётся написать сочинение о том, как она провела зимние каникулы, а писать про Хосе и Марию, и кур с навозом совсем не хотелось. Поэтому было решено занять наблюдающую позицию и слушать, что происходит в деревне, чтоб было побольше о чем писать в сочинении.
- Извините, я больше не буду. Я молча посижу.
- Сиди уже, - ответила бабушка, и посмотрела на Никитчину.
Та с явным неуодовльствием посмотрела на Машу и продолжила делиться сплетнями.
Вечером, сразу после сериала, Маша села за стол, взяла ручку с тетрадкой и собралась писать. Из головы всё не уходили финальные кадры серии. Отец сказал Хосе, что если он решит жениться на Марии, то лишится наследства. Всю серию муки выбора не давали покоя Хосе, и всё же он пришёл к Марии с огромным букетом белых роз. Но именно в этот вечер Марию подвёз домой на своём шикарном мотоцикле её коллега по работе, который уже давно положил на неё глаз. Хосе увидел, как они приехали и ещё некоторое время мило беседовали, но Мария его не заметила, и теперь только завтра будет известно, какое же решение примет Хосе... Господи, ещё месяц назад Маша не поверила бы, что будет переживать из-за такой чепухи. Надо всё же начинать писать своё сочинение.
Она повертела ручку, открыла тетрадь и по середине строки вывела:
Как я провела зимние каникулы.
На зимние каникулы родители отправили меня в деревню к бабушке и дедушке. Я очень не хотела ехать, на что родители сказали, что бабушка с дедушкой очень по мне соскучились, но если на две недели приедут они к нам, а не я к ним, то соседи подумают, что в нашей однокомнатной квартире организовали притон для таджиков без регистрации, и вызовут полицию. А это долгие полуночные объяснения, оплата вызова, успокоительные капли валерьяны для бабушки и успокоительный самогон для дедушки. Поэтому не оставив выбора, родители собрали сумку и отправили меня первым поездом за 200 км от дома в деревню Балабаевка, где вот уже как лет двадцать живут мои бабушка Тамара Алексеевна и дедушка Николай Сергеевич.
Первые полдня по прибытии я осматривалась и вспоминала, что где находится и кто здесь ещё живёт. Настроение у меня было, прямо скажем, не очень, поэтому тоску по родному дому я активно заедала бабушкиной выпечкой. "Ох, ох, - говорила бабушка, - какая же ты худая! Ну, ничего, мы это исправим, ты только кушай, деточка!" И я кушала. К вечеру мне поплохело: поднялась температура, и постоянно тошнило. Бабушка бегала вокруг меня, причитая и мельтеша своим цветастым фартуком с такой частой, что ещё больше провоцировала головокружение и тошноту. В десятом часу позвонили местному фельдшеру, обещали несметных богатств, если он придёт на вызов. Минут через тридцать пришёл фельдшер Андрей Степанович, осмотрел меня и сказал, что это просто переедание, поэтому для лечения назначил обильное питьё и активированный уголь. В качестве несметного богатства фельдшер взял бутыль "Настойки, чистой как слеза комсомолки" и десяток яиц.
На следующий день здоровье пришло в норму, и мы с бабушкой пошли на рынок. Поход на рынок оказался особым ритуалом. Суть его заключается в том, что покупать можно только у своих хороших знакомых-соседей: даже если у другого продавца продаётся картошка лучше, красивей и дешевле, всё равно нужно брать у соседки Зины. Ну, и что, что у Зины картошка маленькая, подгнившая и на пять рублей дороже. Зато настоящая, вот этими руками собранная, без химикатов же! А если у Зины не купить картошку, тогда Зина обидится. Тогда она не будет здороваться, будет кричать в спину с надрывом "предательница", и через забор подкидывать курам отравленное зерно и могильные ленточки. В общем, дешевле будет сразу умереть, чем заиметь врагом Зину. А с ней и ещё пол села.
По дороге домой мы встретили местного трудовика, который вёл на поводке щеночка. Щеночек оказался прелесть какой хорошенький, и пока я его гладила и игралась, бабушка перекинулась парой слов с трудовиком. Оказалось, что он завел себе новую собаку, потому что с предыдущей недавно ходил в лес по грибы и заблудился. Грибов там отродясь не было, а в ягодах он не силён, поэтому собачку пришлось съесть во спасение жизни человеческой. По мотивам этой трагической истории я окрестила про себя нового щенка Корейчиком и дала себе слово до отъезда домой тайно отпустить его на волю, потому не в той мы стране живём, чтобы спасать человеческие жизни такой ценой.
Второй день закончился благополучно. Вечером бабушка испекла пирог, потому что ждала соседку на чай. От обилия новых впечатлений за день я утомилась и решила не дожидаться гостей, поэтому отправилась спать. Мне снился Корейчик, который отгонял Зину от погреба с гнилой картошкой, где гнал самогон трудовик.
С утра я проснулась с головной болью, и не найдя в аптечке ничего кроме слабительного и успокоительного, провалялась в постели весь день. К вечеру дедушка сказал, что у него тоже болит голова и надо расширить сосуды. Я ответила, что лекарства-то нет. "Как нет?!" - воскликнул дед, и с испугом на лице побежал рыться в шкафу. После непродолжительных ковыряний он вытащил из-под вороха простыней небольшой пузырёк и просияв выдал: "Вот!" Потом подумал и добавил: "Но тебе такое нельзя." И в пару глотков осушил бутылку. Потом приходила бабушка, пыталась накормить, но оценив моё состояние махнула рукой и сказала, чтоб я возвращалась в постель.
Не помню, что мне снилось ночью, но с утра голова уже не болела и очень хотелось кушать. Бабушка с радостью накрыла на стол и, найдя во мне благодарного слушателя, начала делиться местными новостями. Оказывается вчера день был полон событий. На центральной улице села поскандалили две местных жительницы. Одна возвращалась домой, неся двух живых гусей, чтобы пополнить свой "скотный двор". Вторая разговаривала по мобильному телефону и первой не видела. Отвечая своему собеседнику по телефону она громко сказала: "Хорош гусь, для такой страшилы в самый раз будет". Первая услышала и оскорбилась. Да оскорбилась до такой степени, что этим самым живым гусем оглушила мобильную переговорщицу. Но на этом она не остановилась и продолжала бить до тех пор, пока гусь не сдох. Тогда она пустила в ход второго гуся, пока и он не приказал долго жить. Дальше уже начался кулачный бой, в результате которого обе соперницы получили лёгкие телесные. Закончилось всё хорошо: когда драчуньи обессилили, то перешли на словесные оскорбления, в ходе которых выяснилась причина боя. Все посмеялись и одна другую пригласила на запечённого гуся с яблоками. А ещё в местном магазине появился кофейный аппарат. Как им пользоваться пока никто кроме продавщицы Лены не знает, поэтому все просто подходят и фотографируются.
На следующий день приходила соседка Любовь Никитична. Рассказывала, что у Бараненков завелось привидение. Рано с утра и ближе к вечеру оно ходит по чердаку и двигает мебель. Особенно часто звуки шагов приводят к тому месту, где на чердаке стоит ящик с детскими игрушками. Они уже и батюшку приглашали, чтобы освятить место, и солью посыпали. Ничего не помогало. Вечером Любовь Никитична заглянула к нам снова на пять минуток, чтобы рассказать, что приведение было обнаружено. Им оказался дед Бараненко, который прятал от своей бабки в ящике водку. На семейном совете было решено закодировать деда, на что тот ответил, что уж лучше он повесится, и повесился. Снять из петли его успели, и даже откачали, но после этого дед залпом выпил стакан алкоголя и выкурил три сигареты, сказав, что побывал на том свете, увидел тёщу и назад туда пока больше не хочет.
Вчерашний день казался обычным и скучным. Но в обед по улице промчалась милицейская машина с сиреной и мигалками. Все любопытные начали выходить из дому и не спеша брести на звук. Мы с бабушкой тоже засобирались. Эпицентром событий оказался обычный домик, который горожанин использовал как дачу. Когда мы подошли, милиционеры уже выбрали из толпы двух свидетелей и заполняли протокол. Бабушка поспрашивала стоявших тут знакомых и узнала, что этот горожанин три месяца назад привёз и установил себе на территорию металлический гараж. Законом это не запрещено, соседям не мешало. Но выяснилось, что этот гараж, вместе с содержимым в виде мотоцикла, он украл из своего городского двора. Когда настоящий владелец заметил пропажу, то сразу обратился в милицию, и вот, через три месяца, потеря нашлась. Правда, вместе с потерей было найдено и содержимое, о котором тот умолчал: ящик гранат времён великой отечественной и автомат калашникова. Мы с бабушкой для приличия постояли ещё минут пятнадцать, но так как ничего интересного больше не происходило, отправились домой. А вечером дедушка рассказал, что ходили слухи, будто местная шпана собиралась под шумок разобрать этот гараж на металлолом.
Сегодня пока ничего интересного не случилось, но думаю, что и рассказанного мной вполне достаточно для того, чтобы описать, как я провела зимние каникулы.
Маша закрыла тетрадку и посмотрела в окно. "Ничего, может завтра будет что-нибудь интереснее, тогда напишу заново".
Ночью ей снилась крольчиха, которая гонялась за Корейчиком, а он прятал от неё крольчат.