Быдло пьеса

Родион Семена навестить спешит.
Вечер в хату.
В банке – чистый русский спирт.

О Семене :
«Привет, я стремный поэт из россии,
дочитай хоть из жалости,
как художник закончился, обессилил
БРОСАЛ ПИТЬ И БРОСАТЬСЯ В КРАЙНОСТИ.»
 
Диалог происходит в неприятном для глаза обывательского месте. Это место оценят души чуткие, тонко устроенные, понимающие все «стороны медали»…

Семен
(отодвигает свой поэтический мусор в виде бумажек, обрывков газет и желтых тетрадей, покрытых и прожженных местами пеплом)
 - А знаешь, записал бы просто листья матами,
тетрадные, и кленовые..
без вопросов тупых «а надо ли?»
ты на днище, чувак, тут здорово.
и зря, наверное, бросил пить
ну зачем?!
по шею в дерьме, и надо же жить!
был как пёс её – стал ничей.
Родик, это острое чувство -
цена днищенского искусства
оно – новостей печальная сводка,
поэта чья муза - россия и водка.
когда я без денег – аскет поневоле
в зловонном пристанище горя
тут на бетонных стенах, грязной квартирки,
иконостас по совместительству,
от пуль чернеющие дырки,
прервавшие цепь потребительства.
Искал.
Не найдена правда тут. Воля сломлена.
Храм потерянных, проходи, садись..
А начинать разве стоило?
Лучше б я тогда просто падал вниз…
Родион ( протягивая пакет с харчами) -
Угощайся, уж целлофан рвёшь ( улыбается)
Семен
 - Невтерпеж.
(Р) - Давай без чертиков только.
Ты будешь?
(С)- Буду.
(Р) - Те сколько?
(С) - 45. или до краёв.
 Знаешь ли, мне без разницы.
(Р)- Ох, Наломаешь Сенька дров…
Алкоголик ты, а не пьяница.
(С) – Ну рассказывай, как живешь,
как дом,
Наших видел?
(Р) – Нет ещё,
Потом…
Да вот, хожу как обсос,
плююсь на конверс,
найк палёный год 4й юзаю,
(С)- Мы ж, Родик, как кошки хвосты морозили..
(Р) – и как волки под луной плакали,
дрались с собаками,
на теплотрассе за городом,
Потом Макса проводы,
Не на зону, а в армию
Ден закончился, по весне, под Таврией.
И Машку нашли потом, оттаяла.
(Сеня)- Грустно, не ну а чо,
Пакет на плечо,
и поехали…
в подъезде тепло, но воняет мочой.
(Родик) – Сам нассал, дурачок!
(С) – Ну делаа, расскажешь тоже,
А я всё забыл, сколько лет прошло?
Еле вспомнил твою рожу.
(Р) – Вот не повезло. ( смеётся)
(С) – Я гитару пропил,
Но всё ж давай споём,
О Даньке, мизантропе
Кореше моём.
(Р) – Он чё, еще не умер?
Нет, еще живой.
Серебряную пулю
Не принял головой.
(С) – Даа, тот еще чертяга,
По началу был,
Всё «Гитлеры», «варяги»
И мальборо курил.
(Р)- Да что же мы о грустном,
Давай! налей еще!
Холодец то вкусный?
(С)- Вкусный, ё маё!
(Родик. Напевая…)
 -«Ты не бойся фраер,
Зона позади,
Расцвели тюльпаны,
Счастье у двери…»
(С) Наверно, Браза, всё ж ты прав,
Не надо унывать.
Можно пить, до синих лап.
И к смерти ковылять…
Все же мы подохнем,
в этой, блять, стране.
тут ты не просохнешь,
это не о ней.



     Так и бухали Родион и Семён до конца синих дней своих.
 
Мораль сей басни такова -
Береги поэта.
Пока не пишет он под синькой.
Про алкашей сюжеты.









Картина Художника Николае Григореску
 
"Два пьяницы"

1860
Импрессионизм