Причал 2016

1.
В забегаловке этой
особо не парились в творческих муках:
вместо штор –  рыболовные сети,
на стенах –  имитация волн – акварельки
незатейливы и бесталанны…
но бог мой! Как умеют
остро
горько
и сладко
запечь в маринованном луке форель
и жульен из рапаны со сливками и Пармезаном –
его, говорят, не найти днём [с огнём из жаровни]
уж года как два.
А когда
пианист, гитарист и слегка анемичный слуга саксофона
убывают со сцены – на кухню – чего-нибудь съесть,
запивая плохим коньяком,
можно слушать пришедшее в паузы море.
Море близко, точнее везде:  под окном,
за окном, под столом,
на фольге с недоеденным луком, форелью и солью.
На лежащем в бреду саксофоне
и в бокале. Здесь в бокал не вино наливают, а море,
разбавляя немного
 белым, давленным в жмени мускатом.
- Вам Италии ягод давить или Блау?

- Блау давите в игристое море.
В Блау будто Швейцарии вкус.

Неужели, Швейцария всё-таки есть?

2.
Всё в Швейцарии есть, но
прозрачней, пахучей швейцарского сыра слезы
слёзы досок причальных в полуденный жар сентября…
Это кто же такое удумал –
корабельной сосною причал застелить?
Это как янтарями засыпать дорожки неряшливой дачи
и по ним с ржавой лейкой ползти к вожделенным своим кабачкам.
Это как золотыми монетами вымостить всю до карьера дорогу,
где с утра ненасытные чрева КАМАЗов набивают щебёнкой, 
и охрипшие люди, как чёрные птицы кричат.
Или глупости думаю?
Да и нужно ли сильных жалеть?
Сколько сосен уже пережило шторма, абордажи,
притерпелось
к слабым людям, что на палубу в качку блюют,
к мертвецам – то чума, то цинга, то война –
всё у слабых не в лад, невпопад. 
 
Слышишь слёзы сосны?
Так, наверное, сильные женщины плачут –
молча
горько

сцепившись замком
побелевшие пальцы хрустят    

3.

Гальциону,
Фетиду
или Геру Аркадьевну встретишь –
волшебство? Да какое уж тут волшебство.
Ускользает Фетида в придонную муть,
серебристым виляя хвостом.
Гальциона [в кричащем наряде] её
настигает, как ветер. 
Будто Греция здесь.
Даже Гера Аркадьевна Зельтер
с белым шпицем под мышкой –
неизбывная Греция всё.

К чёрту метаморфоз. 
Жизнь пусть мерным гекзаметром длится,
не сбиваясь на нервную ритмику волн. 
У Фетиды на ужин сегодня морская трава и планктон…
Гальциона, ведь ты не всегда была птицей?

Ковыряется Гера Аркадьевна в сизом песке,
всё мечтает найти черепки  – артефакты мифических греков.
Морщит греческий нос, и, пушистей снегов,
и резвей проходящего века
шпиц летает за ней
гулким облаком на поводке.