Песни птиц для моего брата 2004-05, буково, питер

Жажда

Смена гармоний открыла сразу
Что спор провален, что спорить не с чем.
Сухие стебли — не то, что резче,
Но что-то в стеблях открылось глазу,

Я новым взглядом смотрю на вещи
Без слёз, но с перехваченным горлом.
Как будто звуки приносят вести.
Я жду в молчаньи, уже не гордом,

Зато, наконец, и конвойный сдался
На милость музыки и пейзажа
И вот — исчез, а пейзаж остался:
Белила, сепия, уголь, сажа;

Но музыка изменяет и эту,
Некогда принятую на веру,
Способность видеть. Поток без цвета
Омыл глаза, и, подобно ветру,

Коснулся прочих существ, колебля
Их веточки и раздувая перья.
И мы — кивают сухие стебли —
Себя не знаем. Одно доверие

Есть у нас, да ещё умение
Жить, не спрашивая причины.
Нам неведома блажь сомненья,
И смерть не носит для нас личины.

Во всем — мелодия. В склон, поросший
Ивами - ветер мотив вплетает,
Новые ноты несет пороша
К черной земле - и уже не тает.

Иду по ней, и почти бесслёзно,
Впитываю её шёпот мерный;
И образ двери уже не грозно
Маячит в нише закономерной.

О не смолкай, дай ещё послушать
Пускай дойдёт целиком посланье
Прежде минуты, когда оглушит
На слух обрушившееся молчанье.



* * *

Мы обезьянки, зябнущие пальцы
Сующие щепотками под мышки.
Мы любим жизнь, и солнце, и купаться,
Мы часто морщим бедные умишки
В усильи до чего-нибудь добраться.
Мы обезьянки, любящие книжки,

Грызущие задумчиво орехи,
Сопящие спросонья по утрам.
На наших тропах остаются вехи,
Когда иное вдруг нисходит к нам.



* * *
2005, Питер


Глаза любят ветер, как лодка любит течение,
Как ветер любит волну и не любит трение,
Как птице, к утру спустившейся по реке,
По нраву кусочки хлеба в чужой руке,

Ждали, жили весь день, желали пуститься
Вниз по реке, с утра наметили путь,
Лодку смолили, смотрели как плавают птицы,
Слушали стебли, покуда тяжёлая ртуть
Вязкой на взгляд реки, по закону трения,
Плавно шуршит камышами. И воздух шуршал,

Пока солнце с землёю делило всё вполовину,
Пока забирало большее, пока, подставляя спину,
Не заставляло лечь на горячие доски причала,
Делая всё отчётливее — сначала
Звон крылатых, потом — напевы
Проводов, заброшенных мачт и опять проводов. Слева,
Где дома уходили в траву пустою картинкою, плоским
Лубочным пейзажем, учениковым наброском,
Было видно тропу, по которой ушёл один
Из нас — кажется, что-то добыть в дорогу,
Видели, как миновал он длинную насыпь,
Как начал с насыпи двигаться вниз —
И исчез понемногу.

И теперь, когда закрыты глаза, и мошка
От солнца попряталась в тень,
Мозг воспринимает как кошка —
На слух — разогретый день.

Ждали, жили до вечера в терпком вареве лета,
Медлили, млели и прятались, мяли хлеб с молоком.
Тени росли, пирс остывал, где-то
Звякнули цепью, залаяли, стукнули в сенцах ведром,
Или в калитке запором. Давние страхи
В сумерках ближе. Встали, надели рубахи,
Пальцы прикладывали к вискам: всё бы припомнить.
Осталось — нетерпеливо, с оглядкою — снова наполнить
Из родника потеплевшие фляги,
Упаковать оставшийся хлеб в бумаге,
Сесть на вёсла, лодку стащить пониже
И ощущать кожей, что тот — всё ближе.

И беспокойно глаза свести на тропе,
И сохранять на лице одно выражение,
Пока поясница не занемела от напряжения,
Пока не было сказано кем-то из нас, что вот —
Стало опять оранжевым зеркало вод.

Ждали — и дождались.
Спустился с насыпи.
Уже бледнеющим небом венчался вечер
Еле видный нам, привставшим навстречу,
С поклажей, мимо, и к лодке, махал на нас,
Давно готовых спрашивать и кричать.
Только тихо-претихо: Пора отчаливать.

Лодку пустили по чёрному зеркалу вод,
И началось. Река ускоряла ход
Лодки, и каждый, молча, в себе был весел.
Жидкий винил расплёскивался от вёсел,
И ни одной чертой ничего о том,
Что будет там, куда мы теперь плывём.



* * *

В тумане над водой
Не видно их ладью
В тумане и в воде
Для них звучит как «дома»
На грани с темнотой
Я мест не узнаю
А днём скорей всего
Окажутся знакомы.

Ни звёзд, ни огонька,
Ни тени чёрных скал.
Осколок чёрных вод
Охватываем взглядом.
Сушу весло — река,
Сама меня несёт
Притихшая ладья,
Дрейфует где-то рядом

Теченье и покой.
И будто бы смогли
Глаза увидеть край
Ладье подобной тени,
И где-то над рекой,
Неслышная вдали,
Мелодия течёт
Сквозь водные растенья.

Но в ней — не ты, не я,
Не бойся ничего.
Пускай себе цветы
Прорезывают воды
Что скалы, что ладья?
Им хватит своего.
Нет-нет, мой друг, и ты,
И я — иной природы.



* * *

И в луч на миг. В золото и пар.
Таю.
Теперь весь мир пуст как тротуар
Скраю
Известная разгуливает птица
И смотрит поучительно.
Мучительно боюсь не ошибиться.
Мучительно.



* * *

Мне все вы нужны. Уходит один, и другой,
Пусть даже любимей и ближе, его не заменит.
Казалось, всё проще, и мне это странно самой,
Но сердце вас всех по отдельности знает и ценит.
Поверьте, мне странен его скрупулёзный учёт.
Оно мелочится, тасует свои картотеки,
И всё говорит мне: запомни, — как будто грядёт
Всеобщая встреча, а не расставанье навеки.




* * *

На тонкой ткани бытия
Перед рассветом
Выводит знаки жизнь моя
По трафаретам
Весь мир лежит как полотно
Перед раскроем.
Смотри — и слушай заодно,
Как он устроен.

Вот так дышал он на заре
Перед началом,
И пребывало наравне
Большое с малым.
Сплошной и цельный. Ничего:
Ни сна, ни чувства.
И было скучно оттого,
Что было пусто.

Затем возникли берега,
Возникли воды,
Потом на горы и луга
Пришли народы.
И был январь, и рождество,
И, как хотело,
Приобретало божество
Тепло и тело.

И по предметам, как во сне
Блуждая взглядом,
Лежали люди в тишине
Друг с дружкой рядом.
Цвела гречиха, хлопок рос,
Росла пшеница,
И начинался сенокос,
И пели птицы.

И лес нищал, и сквозь него
Шёл дождь, и это
Не означало ничего.
Кончалось лето.
На мир неслышно и легко
Летела вьюга
И птицы звали далеко,
Как мы, друг друга.


Чудо

Откуда-то я знаю это,
Что чудо не покинет света.
Оно проникнет всё и свяжет,
Но нам никто о том не скажет,
И оттого нам будет ясно
Лишь то, что памяти подвластно.
О чём ты скажешь: опыт личный,
Вполне обычный.

Нам чудеса даны как проза,
Ей сплошь испещрены страницы,
И меркнет скрытая угроза,
Что в повседневности таится.
Возрадуемся: это знанье
Тотчас изменит мирозданье
(Хотя известно, что без веры
Все кошки серы).

Мои друзья; и те, кто рядом,
И те, кто пережит и прожит:
Я сплю — вы ходите парадом,
И кое-что меня тревожит:
Пока ещё бреду по кругу,
Узнаю ли, кто мы друг другу,
И вас увижу ли оттуда,
Где после буду.

* * *

Из небесной ткани
Соткан этот призрак
У воды в стакане
Необычный признак.

Странное веселье,
Хрупкое свеченье
Как на новоселье
Чашка, луч, печенье.

Тихо носит кошка
Маленькое тельце.
Растворилась ложка —
Сделалось светельце

Чашка из-под чая
Светится на донце —
И тоска такая.
Утреннее солнце.


Трехстишия

-  6  -

***
Ветер вдруг утих.
Медленно по небу
Семечко летит.

***
Осы вьют гнездо.
Вот и пригодился
Старый мой пиджак

2005, питер

-  7  -


***
А где-то сейчас
Горы стоят,
Укрытые снегом.


2005-2006, Питер

- 8 -

***
Довольная, из лужи
Глядит лягушка.
Поймала луну.

***
Одна луна.
А сколько отражений
В осенних лужах.


***
С другого берега
Вчерашний сосед
Приветливо машет.

***
В радости прохожу,
Или в печали –
Всё то же старое дерево над водой.