***

О близком.

В моем городе делают облака
и кислотный дождь.
Мы купаемся в реках из молока
и слагаем ложь.

В моем городе делает серый дым
Пром. Завод.
Мы конечно же дышим все время им,
Нам сойдет.

В моем городе часто бываешь ты.
Хмурый. Злой.
Ты сжигаешь зачем-то мои мечты
И не любишь зной.

В моем городе душно, и солнца нет,
Только дым.
Суждено заблудиться в тумане бед
Нам двоим.


О счастье.

А счастье с первым весенним дождиком,
С первым рассветом и огоньком в глазах.
Ты дрожишь, а в горле - огромный ком,
Ты захлебнулся ветром и прыгнул в страх.

Важно то, что тебе до сих пор мечтается,
И с каждым днем улыбка твоя теплей.
А на душе нежный апрель мается, мается,
Светлым весенним образом средь аллей.

По аллеям тем с первым весенним дождиком
Нежными брызгами вы разлетелись вдруг.
Как на старой картине маленького художника,
Вы закружены в теплый, уютный семейный круг.

Случилось то, во что мы ни за что не верили,
Что дрожь вызывало в твоих руках.
Мы каждый шаг между нами придирчиво мерили,
Мы... забитые в темных, пустых углах.

Четверостишье

Мы вряд ли сумеем уснуть, и не ляжем спать.
Много ли нужно сил, когда умирает мать?
А что говорить, когда умирает дочь?
«Ночь, долгая, беспощадная, злая ночь».


Все о тебе.

Все переплетено в тугие косы.
И в ветре запах выжженной травы.
Ищу ответы на твои вопросы,
Хотя их звуки скошены, мертвы.

Все сложено тобой в большие пазлы.
Струятся в окна запахи весны.
На донышке моей хрустальной вазы
Хранятся наши пламенные сны.

Глаза, в глаза смотрящие не смело,
Блестящие и светлые, как день.
Вплетаешь травы в косы мне умело.
На город плавная ложится тень.


***

Один выдох на тысячи строк.
Я должна тебе пару фраз.
Мир, конечно, всегда жесток,
И ударит тебя ни раз.

Один выдох на каждый вздох.
В мире нет ничего для нас.
Где-то там был всегда подвох,
На дне незнакомых глаз.

Я не выпью твоей души,
И не стану дышать тобой.
Поселюсь я в глухой тиши,
Чтобы слушать морской прибой.


 Выдох

Сколько таблеток но-шпы?
Сколько бутылок вина?
Чувства на два умножь ты
И раздели на два.

Сколько в ладонях боли?
А сколько в глазах тепла?
Только играя роли,
Я себе не лгала.

Знаешь, все мысли лживы,
Слова мои все пусты.
Мы почему-то живы,
Вздрагиваем, и, в кусты.

Сколько ты метров прОжил?
Сколько ты глаз потушил?
Струйки бегут по коже
Болью из синих жил.

Мы почему-то вместе,
Ты почему-то один.
Ты полюбил на месте
Ту, что играла "Сплин".


О том, которого нет.

Мы помним друг-друга телами и кожей,
Ты меня не любил, и я тебя тоже,
Ты доводил меня часто до дрожи
Одним взглядом.
Доверяли мы тайны, дарили мы звезды,
Точно ты знал, почему на глазах слезы,
Лишь в руках твоих наши сладкие грезы
Обрели дом.

Мы не любим друг-друга, но помнить можем
Своими телами, их теплой кожей.
Взглядом ищем друг-друга среди прохожих,
Чтобы мимо пройти.
Однажды ты мне расскажешь о новых замках,
О том, что мы замкнуты в узких рамках,
О том, как, гуляя в осенних парках,
Смеялись мы…


Мы - дети потерянного поколения.

А мы не ангелы, мы - дети потерянного поколения,
Потому что поздравляем с ДР, а не с Днем Рождения,
Потому что читаем кардинально другие книги,
И даже курить пробовали не сигареты, а сиги.

Мы потерянные обществом дети, потому что режем руки,
Потом выходим гулять и смеемся громче всей округи.
Мы подростки, мы скрываем и прячем буквально все,
При разговоре с отцом сжимаемся, думая:"пронесет".

Мы потеряны обществом, потому что все еще живы,
Потеряны, ведь упали, и живем, сорвавшись с обрыва.

я умру.

Я умру, едва ли достигнув твоего дна.
Я  умру, я пустая, я слабая, я одна.
Твое дно, там холодные злые закаты,
они добры и теплы пока остаешься там ты.

Ты уходишь и собираешься все вернуть,
почему-то хочешь со мной поделить свой путь.
Я умру, едва ли достигнув твоего дна.
Знаешь, всем обещаниям нашим - грош цена.


Не последнему.

Солнце, давай не станем последними друг у друга,
Нам с тобой по пятнадцать и это чертовски глупо,
Я - наивная девочка и холодная вьюга,
Ты при встрече со мной безнадежно впадаешь в ступор.

Давай не будем мечтать о долгой совместной жизни.
Я сильная, ты сильнее, смирись наконец-то с этим.
Всегда сможешь сказать: "я ее не любил но был с ней".
Мы гуляем по городу, светлые словно дети.

Всегда остаешься один.

Я ушла, молча, не объяснив причины.
Мир померк. И даже бороться нет сил.
Я знаю, что правила для всех едины,
Только есть осужденный и тот, кто его судил.

Можешь рушить миры, плевать людям в души,
В итоге останешься плакать совсем один.
Только когда наша боль хлынет наружу,
Мы уйдем из-за сильных, но не безопасных спин.

о любви.

О любви не пишется стихов,
И не говорится слов красивых,
И до дрожи в лужах городов
Не увидишь горные массивы.

Верю в чудо, хоть и не дитя,
Не учусь беседовать с тоскою,
Может я люблю тебя, хотя
Эту тайну вряд ли я раскрою

О любви не пишут скучных слов,
Не кричат на каждом переулке,
И не говорят: *на все готов.*
Голосом прокуренным и гулким.

 уходящему выхода нет.

Не раздумывая сделай шаг
и признайся, что веришь в сны.
Исчезает холодный мрак
на полотнах белой стены.

Протянувших ладони, согрей,
И на части жизни не рви.
Недосчет тех счастливых дней,
Недожизни людей без любви.

Уходящему выхода нет.
Веди пальцами по стеклу,
Лишь в туннеле не видишь свет,
Называя рассветом мглу.

***
Сколько звезд помещается в твои руки,
насквозь проржавевшие от разлуки?
ты собрал уже сотни и сотни звезд.
Не заметив слез.

Собираешь и пытаешься их спасти,
разбиваешь и лишь говоришь: «Прости».
Но они не прощают, ответа нет.
Угасает их свет.

Шепчут звезды: «Выпусти, милый, нас».
Спасатель, который себя не спас,
Много ли звезд уместилось в твоей горсти?
Чтоб себя спасти – отпусти.

Мы

Я влюбленная в твои пальцы,
Вихри нежных твоих волос.
Мы - потерянные скитальцы
Меж альбомов и наших грез.

Мы - забытые небом дети,
Наш закрытый, уставший мир
Пишет на проездном билете
Звук, давно отзвучавших, лир.

Я влюбилась в твою похожесть
Не нарочно, так, невзначай,
Мы пройдем сквозь пургу, тревожась,
Чтобы вместе пить тёплый чай.

***
Порой, уж лучше с кем попало,
Чем одному среди вокзала,
Прощаться с городом родным,
Из легких выпуская дым.

Порой уж лучше на минуту,
Чем навсегда, любовь – валюта,
А курс ее не измерим,
В рассвете ты всегда любим.

Но только что любовь в рассвете
Вы - дети вам на встречу ветер,
В закате все еще летим,
Но одиночество, как дым.

***

Я в слезах от него уходила,
Молчала, дернув плечем.
Шла по речке, заросшей илом,
Не раскаиваясь ни в чем.

И в потерях от счастья до муки,
Я смотрела тебе в глаза,
Я в слезах отпустила руки,
Мне тебя не вернуть назад.

Я в слезах от тебя уходила,
Пела вьюга твоих волос,
Через боль, через тьму и силу,
Ты «прощай» мне не произнес.

***

Меня ломают и стремятся вверх,
Меня ломает, я теряю всех.
Меня сжигают и стремятся вдаль,
Я - свежий ветер, я - живая сталь,

Меня до дрожи, до забытых лиц
Ведут те люди, что упали ниц.
Меня сжирают, чтобы не упасть,
Меня пихают вам в большую пасть.

***

Я в глаза им смотреть не могу,
В дрожь бросает, я не виновата,
Но в их взглядах читаю строку:
"Зря стараешься, нет результата".

Может это извечно мое,
Тех, кто изгнан ловить на дороге,
Быть рассветом и вечным огнем,
На знакомом до боли пороге?

Бывшему другу.

Ненавидь меня! Хочешь? Ненавидь.
Не прощай, не смотри в глаза,
Мне дороги с тобой не забыть,
Ничего не вернуть назад.

Забывай меня! Слышишь? Забывай.
Уходи, ни кричи, не плачь.
Соберешься идти за край,
Не забудь надеть теплый плащ.

***

ты, наверное, самый чистый,
губы ближе, глаза светлей.
может в силе своей неистов.
отыщи нам хоть пару дней.

может далью своей печали,
ты в ночи открываешь рай.
извини, мы с тобой не знали,
где найдем этот острый край,

что впивается в наши вены
день за днем и за годом год.
мы с тобою, то рушим стены,
то возводим среди широт.

***

Остались шрамы в память о тебе.
Нет, мне уже не больно.
В тобою не загубленной судьбе
Дышу и чувствую себе спокойно.

Двойными швами по больной душе
Проходят сны, привычки.
Не снится прошлое давно уже.
И чувства все закованы в кавычки.

***

И снова рук разорванные вены.
рассвет потерянный не мной.
опять больничные побеленные стены,
я бью о них холодною рукой.

и снова дрожь живущая в коленях.
закат, что встретила не я.
дождливый сон, как он обыкновенен.
меня уносит вдаль моя ладья.

тому, кто мечтал упасть.

сгорать на кострах
или бездумно ходить по кругу.
когда протянули руку,
сможешь откинуть страх?

Сбежать, как все
или наполнить собою пропасть
или сбегая пропасть.
продав родных и друзей,

отдав себя - большую часть -
снова идти по кругу.
И протянуть руку -
тому, кто мечтал упасть?

про лето.

Это лето пустое, со взглядами темных цариц,
С оголтелой пургой и счастливой наивностью лиц.
Это лето гремело сквозь громкий пронзительный стон,
Я сидела на крыше мечтала, что кончится сон.

Это лето кричало, прощения мне не найти.
Это лето простило, едва не дойдя до шести.
Этим летом случилось поверить, что я не одна,
Мы смеялись, шутили, закат выпивали до дна.

 
Ирке Комусалиевой.
***

В это время ещё не поздно,
Но ты не гуляешь там.
В глазах твоих яркие звезды,
А возле коленки шрам.

Я помню твои очертания,
И нету ладоней теплей.
И сбившееся дыхание -
Ищу я среди аллей.

***

Только шрамами на запястьях,
Остаются самые близкие,
Они были огромной частью
В соц. сети недочитанной переписки.

Их слова обладали силой,
Они в кожу вростали осколками,
Ты пыталась казаться милой,
Твою душу пронзали иголками.

А ведь шрамами на запястьях,
Оставалось лишь самое ценное,
Лишь те, кто дарил тебе счастье,
Составляют твою вселенную...

***

Мир хочет крови и криков громких,
Войны и больных детей,
Сломан, как пара тростинок тонких,
Добив недобитых людей.

Не хочет света в конце тунеля,
Ждет длинной, пустой войны,
Мир не хочет начала апреля,
Он хочет вечной зимы.

Мир ищет тех, кто бы продал душу
За пару горстей монет,
Тех, кто трясется над каждой лужей,
В которой увидел свет.

Тех, кто, как воры, крадут улыбки,
Режь себя глубже, больней,
Больше давай обещаний зыбких,
И нарушай их скорей.

Город.

Этот город берет за ворот,
Выдыхая дым сигарет,
Он фонарным лучом распорот
На три тысячи узких лент.

Этот город тоскою душит,
Туже старый затянет шарф,
Он тебя до основ разрушит,
Даже плеч своих не подняв.

Этот город тебя разрушит,
Убегай, убегай скорей,
Словно лужу тебя иссушит
Серость этих холодных дней.

***

Уходи, если душно со мной и тесно,
Ведь я не меняюсь, любимая, честно.
Ты не должна любить меня вечно,
А глаза твои светят мне ярче, чем путь Млечный.

Уходи, пока я не доверюсь рукам,
Пока все мои тексты - нелепейший хлам.
Не вздыхай обо мне, уходи. Уходи.
Тебе не уснуть на моей груди.

Уходи, не герой я твоих мечтаний,
Я не рыба, тону я в твоём океане.
Ты беги, пока не нашли мой труп.
Уходи. Прости, я сегодня груб.

Прощальное. Детству.

Запомни меня девчонкой с самым наивным на свете взглядом,
Наш путь, к сожалению, пришёл к своему концу.
Мне не держать больше твоих ладоней и не идти с тобой рядом,
Не улыбаться ветру, не проводить ладошкою по лицу.

Запомни меня шелковым листопадом и тёплым весенним ветром,
Девчонкой наивной, пришедшей к тебе, ведь страх не давал уснуть,
С тобой никогда не вернуть пройденные километры,
И мне не вернутся к тому, с чего начат путь...

Машке Кравцовой

Пробеги по моей ключице солнечным зайчиком,
Проведи мне облаком по плечу.
Ты честна и прекрасна, и в руках у тебя одуванчики,
Не грусти для меня, чтоб грустила ты, я не хочу.

Улыбнись, в этом мире нет ничего прекраснее.
Очень жаль, не могу я тебе помочь.
Молчаливо твоё тоскливое несогласие,
Осторожной походкой лунной уходишь в ночь.

Я тебя полюбила, как нечто родное и близкое,
Я взялась за протянутую ладонь.
Я с тобой всей душою и сердцем предельно искренне,
Я с тобою честна, не бросай же меня в огонь.

О грустном.

Хочется, заскулив, зарыться в объятия близких,
Переосмыслить все, молчаливо и тихо дыша,
Удалить все недочитаные переписки,
В них ведь рвалась наружу моя душа.

Хочется сдаться, хочется в руки чужие,
Хочется вырваться из меня,
Хочется в город, где мы с тобой не жили,
Хочется все, что сделано, поменять.

Хочется ласки и шоколада, хочется,
Уйти от того, что было моей душой,
Хочется спрятать сердце от одиночества,
Хочется вырасти, быть очень и очень большой...

***

Забывай все что помнится, милая, забывай!
Пусть водой смоет все, что манило за край.

Забывай, во что верится, и заново в это верь,
Он не снимет ботинки у входа в открытую дверь.

Да, не жалко, не страшно, не больно уже.
Ты привязана цепью короткой к Его душе.

Он проводит ладошкой по шее, по волосам,
И читает тебя по улыбкам да по глазам.


***

Девочка в белом платьице с ленточкой в волосах,
Как я хочу рассказать тебе о том, как выглядит страх.
Девочка, все нежнее ты, солнечная насквозь,
В глазах твоих чудо светится – верить в него не брось.

Девочка, улыбаешься, в смехе неистов взгляд,
В осени ты купаешься, прыгаешь в листопад.
Девочка, отпусти себя и меня отпусти скорей,
Дрожью твоей пропитана солнечность этих дней.

Мы на крыше стоим с девочкой, ветер падает вниз.
Девочка, ты не бойся так, вылетим, – улыбнись!
Это только сейчас кажется, что опасны падения нам.
Главное не спасут.
Главное –
Тишина…

***

Я умер сегодня ночью
После восьмой сигареты,
Мой мир был разорван в клочья,
И все мои песни спеты.

Я умер сегодня ночью.
Тобой я насквозь простужен,
Врачи не смогли помочь мне,
Они ведь не лечат душу.

Я умер сегодня! - слышишь?
Прости же меня за это.
Ты тоже давно не дышишь,
Ты умер в прошлое лето.

***

Из окон трамвая в пространство бессоных улиц
Ты взглядом простым и поникшим вгляделся вдруг.
Ты видишь под небом все больше печальных птиц,
Которым не выжить, не улетев на юг.

В глазах твоих виден страх, ты, не издав ни звука,
Вагон покидаешь измотаным и простым.
В этом году с самим собой ты узнал разлуку,
И ты задыхаешься, снова вдыхая дым.

Ты просто подросток, бежишь из родного дома,
Ты что-то кричишь и пытаешься доказать,
Но ты изнутри опустошен и сломан,
Тебя прогоняет вон даже родная мать.

***

Я стану ветром или лесной прохладной,
Буду гулять осторожно среди лохматых
Ельников. И посыпать хвоей дороги буду,
И с лешим шептаться, и верить до боли в чудо.

Я стану тучей огромной в дождливый день,
Буду каплями играть песни и опускать тень
На город, в котором ты прожил годы,
Ты спрячешь себя зонтом от моей свободы.

***

Не отпускай меня, только не отпускай,
Я сорвусь, если руки отпустишь Ты.
Ты же знаешь, наш голод зовёт за край,
Полететь с невиданной высоты.

Не отпускай меня, крепче меня держи.
Я с разбегу шагаю, чтобы лететь,
Ты давно уже спрятанные ножи
Отнял, и надёжно припрятал плеть.

***

Она ляжет у твоих ног, догорев до тла,
И будет слушать твои рассказы,
Задумываться, как дышать без тебя могла,
Ей будешь сыпать в волосы тёплые фразы.

Она ляжет у твоих ног, и умрёт в руках,
Попробуй её удержать на свете,
Она уже и не помнит, что значит страх,
Твоё имя кровью выведет на браслете.

***

Счастливые люди не читают тебе нотаций,
Им и не нужно доказывать своей правоты.
Они выходят на улицу, чтобы всем улыбаться,
Фотографируются на память и верят в свои мечты.

Счастливому априори не стать проигравшим,
Он видит смысл вставать и куда-то идти.
Он не боится заплакать, если больно, темно и страшно,
Счастливый готов к препятствиям на пути.

Счастливых людей, к сожалению, совсем не много,
Но, к счастью, они встречаются иногда.
Среди грустной толпы они смотрятся одиноко.
Они - яркие капельки в пасмурных городах.

***

Когда устаёшь бояться - шагаешь вниз
И летишь с пятнадцати этажей.
Все, что внутри, насквозь пробирает свист,
Перед глазами мелькают тысячи миражей.

Когда устаёшь бояться - проходит дрожь,
Что сложена из полтысячи острых спиц.
Тебе приходилось верить в свою же ложь,
И упиваться толпой проходящий лиц.

Однажды, устав бояться, и ты шагнул,
И полетел с безмолвием едким вниз,
Собрав толпу, что орет до сведенных скул,
Написав на руке: "пожалуйста, улыбнись".

Елене Холодовой.

Спасибо.

Ты пробегаешь дрожью от шеи до самых запястий.
Ты с волосами играешь и ветром срываешься вниз.
Ты мальками в озерах приносишь нелепое, светлое счастье.
И пробиваешься солнцем от сердца до самых глазниц.

И наполнена тайной из бабушкиных рассказов
Ты насквозь от ключиц и до кончика языка.
Пробегает морозом по коже последняя фраза.
Проникаешь под кожу прохладой от сквозняка.

Маме.

Прижимала ладони к глазам,
А он пожимал плечами.
Мам, я плакала по ночам,
Всех друзей назвав палачами.

Мам, я жить не хотела, прости,
В мире полно идиотов.
Я свой крест не готова нести,
Люди бесили до рвоты.

Мам, вдыхаю в себя этот дым,
Мам, пробую сигареты.
Мама, мир мне казался иным,
Добрым, чистым и очень светлым.

Мам, я знаю, что это не так.
Мам, проблемы. Всего лишь возраст.
Твой диагноз смертелен. Рак.
На глазах почему-то слезы.

***

Ах, эта грязь святого безрассудства,
Мораль слепых, безверья черный лад,
Как знать тебя, когда твое искусство
лгать, бесстрашно возвращаясь в ад.

Ах, этот мир запачканный землею,
И до смерти зашитый в кружева,
Как можно лгать, когда своей рукою
Мою сжимал и клялся: "навсегда".

Танцы в листопаде.

Она приходит к тебе и безмолвно снимает кожу.
Одна настоящая средь всех фальшивых прохожих.
Она приходит одна, она тебя не боится,
Снимает улыбки, маски, чужие лица.

Она приходит, и мир уже ничего не стоит,
И время путём иным бежит средь пробоин.
Когда ты устанешь отмычки искать от сердца,
Она их отдаст сама и попросит огня - согреться.

Она приходит к тебе, и нет ничего дороже
Походки, фигуры, в ладонях усталых дрожи.
И ты говоришь: "Я дверь не открою, детка"
Она отвечает смехом и шумом веток...

О высотах.

Высота манит страшной силой,
Мне её уже не забыть,
Этот ужас - казаться милой,
И не милой на деле быть.

Этот ужас - кусать до боли,
До удушливой хрипоты.
Страшно в мире лишиться роли,
Полетев с такой высоты.

Мой дом.

Мой дом под твоей ладонью,
Мой дом у тебя в руках,
Мой дом - чешуя драконья,
Развеяный ветром прах.

Мой дом я ищу по лесу,
Ищу его под водой,
Ищу его среди фресок
На улице золотой.

Мой дом не найти на свете,
Он только в глазах твоих,
В нас дует холодный ветер -
Делю его на двоих.

Дождь.

Давай танцевать на оскалках лета,
По лужам ходить босиком,
Руками краски ловить рассвета,
Капли дождя - языком.

Давай улыбаться листве осенней,
Засохшей лесной траве,
Этот мир был моим спасением
Среди темных сквозных ветвей.

Людей приручают.

Людей приручают одним поцелуем в губы...
Объятиями, добротой.
Тот, кто оказывался злым и до счастья грубым -
Нежным остался с тобой.

Людей приручают простыми играми в счастье,
Улыбками и теплом.
То, что казалось любимым до боли в запястьях -
Окажется страшным сном.

Людей приручают одним поцелуем в сердце,
Горячим огнём в глазах.
Людей прильщает возможность в чьих-то руках согреться,
Людей не привяжет страх.

Тебе.

Так сердце дрожит - вымерзло изнутри
В чаще леса, нам дальше идти нельзя.
Я пишу Тебе, видишь? - смотри, смотри!
Я пишу Тебе, это - я.

Я пишу Тебе - колится в голове,
Я пишу Тебе - слышится через вой.
Я закуталась осенью, в той листве,
Я закуталась летом в зной.

Я бегу к Тебе ветром и стоном вьюг.
Я бегу к Тебе, слышишь? Дождись меня.
Я бегу к Тебе - верный и вечный Друг.
Я бегу к Тебе - дай огня.

***

Приходи ко мне, если сердце болит в груди,
До потери сознания ко мне иди.
Приходи ко мне, если тошно и нет огня,
Приходи ко мне, согревайся, смотри в меня.

Приходи ко мне - я оставлю открытой дверь,
Я же знаю, ты - дикий, раненый в душу зверь.
Приходи ко мне, нам приходится выживать,
Приходи ко мне и ложись на мою кровать.

Приходи ко мне босиком по тонкому льду,
Задыхаясь от вкуса сказанных слов во рту.
Приходи ко мне от врагов и от зимних стуж,
Приходи ко мне, все, что создано нами, рушь.

Приходи ко мне, если хочется умереть -
Обещаю тебя до боли от счастья греть.

Мне уже не пятнадцать.

Мне уже не пятнадцать, мама,
Что-то около тридцати.
Я от грамма живу до грамма,
И меня уже не спасти.

Вам досадно, что я пустая?
Вам обидно, что я одна?
Я подобно снежинке таю,
Хоть ладонь твоя и бледна.

И плевать, что живу до грамма.
Моя песня - лишь слабый хрип,
Лучик солнца в оконной раме
Слышит шепот дворовых лип.

***

По рельсам шагаю вдаль,
На билеты нет денег.
Накинув на плечи шаль,
Ищу твой берег.

Корабль плывет в океан,
Хочется в тебя верить,
В воздухе снова дурман,
Чтоб страх развеять.
Миражу
***

Ты должен жить, любить, мечтать,
А я катиться вниз,
Судьба уложит на кровать -
Взошедших на карниз.

Ты должен горы покорить,
А я упасть с горы,
Весь мир хотел бы нас убить,
Навел на нас стволы.

Ты часто будешь вспоминать
О том, что я скажу.
И вечность повернется вспять
К простому миражу.
 
Морю.

А моему морю сухо, солено, страшно,
А моему морю холодно и тёмно.
Ты уже не увидишь волн его отважных,
Там в моём море только холодное дно.

Только моё море пустое, безводное,
Только в нем не утонем с тобой никогда.
Станет тёплым море до дрожи холодное,
Если однажды заполнит его вода.

О лисьем.

А лисы не врут, не играют, как люди, в прятки,
Они лают и поджимают острые уши.
Не доверчивы, с кровью немного терпкой, немного сладкой,
Не любят мерзнуть, обходят брезгливо лужи.

А лисы любят с кем-то теплом делиться,
Пряча в улыбках - слёзы, в слезах – свое лисье счастье.
Они задирают мордочки и с опаской смотрят нам в лица,
Лижут ладони, слушают пульсы у нас в запястьях…

***

Город смеётся над вечными вашими драмами,
Над любовью до дрожи, над болью внутри висков,
Мы обретаем друг-друга всего лишь граммами,
Мы обретаем друг-друга в пространстве снов.

Любовью обледенелой к погибшей глазастой девочке
На замену другая, что любит всем телом боль…
Мы заполняем карманы и душу мелочью,
Освобождаем кому-то нашу главную роль.


***

Ты уже догорела трижды. Для чего - и сама не знаешь.
Ты так любишь гулять по крышам, пусть душа у тебя лесная.
Ты так любишь скучать о ком-то, ты так любишь смотреть на лужи,
Догоревший до пепла, детка, никому никогда не нужен.

Ты уже прогорела нАсквозь, даже дышешь совсем иначе,
Ты не чувствуешь больше душу, не смеешься, не спишь, не плачешь.
Ты уже прогорела детка, раздала всему миру душу.
Ты осталась одна, без света, чтоб шаги его мирно слушать.