"Стариком, в лохмотьях одетым,
Притащусь к домовой ограде...
Я был когда-то поэтом,
Подайте на хлеб Христа ради!»
Николай Клюев.
Философу Клюеву подайте копеечку,
Замерзает народный поэт,
Снится чашка горячего чая на блюдечке,
Самовар и старинный буфет…
Он как лист придорожный сегодня продрогнет,
На морозе весь день простоит,
Кто поэта народного в Томске припомнит?
Кто накормит и кто ободрит?
Здесь в Сибири глухой неуютно поэту,
Нет друзей и озлобленный люд,
Он от голода слаб и почти неодетый,
Он болеет, он бледен и худ…
А погода декабрьскою вьюгою хмурится,
На ресницах слезою блестит,
От колючего ветра он молча прищурится,
Но не ропщет, судьбу не винит…
Каждый день он выходит на зимнюю улицу,
Сколько выдержит и простоит?
Утопает в снегу сиротливо околица
И в избушке печурка коптит….
Его песни и сказки, и поэмы-сказанья
И напевный народный сюжет
Не получат при жизни ни любви, ни признанья,
На мосту замерзает поэт…
Так подайте ж, копейку философу Клюеву,
До поэзии вам дела нет,
Лишь бы чая горячего чашечку к ужину,
Да у печки согрелся б Поэт…
Подайте копеечку философу Клюеву...
© Copyright: Фея Енисея, 2016
Свидетельство о публикации №116092000975
Свидетельство о публикации №116092000975
Рецензии
Про свою жизнь в Томске Николай Клюев так писал друзьям:
«На самый праздник Покрова меня перевели из Колпашева в город Томск, это на тысячу верст ближе к Москве. Такой переход нужно принять как милость и снисхождение, но, выйдя с парохода в ненастное и студеное утро, я очутился второй раз в ссылке без угла и куска хлеба. Уныло со своим узлом побрел я по неизмеримо грязным улицам Томска. Кой-где присаживался на случайную скамейку у ворот, то на какой-либо приступок; промокший до костей, голодный и холодный, я постучался в первую дверь кособокого старинного дома на глухой окраине города – в надежде выпросить ночлег Христа ради…
….Жилье оказалось набитое семьей, в углу сумасшедший сын, ходит под себя, истерзанный. Боже! Что будет дальше со мной? Каждая кровинка рыдает».
Примерно через месяц в письмах Клюева появился адрес дома, в котором он провел большую часть ссылки, дома, на котором 25 октября 1990 года установлена мемориальная доска: переулок Красного пожарника, 12
Еще одно письмо:
«В Томске глубокая зима. Мороз под 40°. Я без валенок, и в базарные дни мне реже удается выходить за милостыней. Подают картошку, очень редко хлеб. Деньгами от двух до трех рублей – в продолжение почти целого дня – от 6 утра до 4-х дня, когда базар разъезжается. Но это не каждое воскресенье, когда бывает мой выход за пропитанием. Из поданного варю иногда похлебку, куда полагаю все: хлебные крошки, дикий чеснок, картошку, брюкву, даже немножко клеверного сена, если оно попадет в крестьянских возах. Пью кипяток с брусникой, но хлеба мало. Сахар великая редкость. Впереди морозы до 60°, но мне страшно умереть на улице. Ах, если бы в тепле у печки! Где мое сердце, где мои песни?!
Из книги Л.Ф. Пичурина «Последние дни Николая Клюева» http://www.booksite.ru/klyuev/3_19.html
Фея Енисея 13.10.2016 18:53 • Заявить о нарушении
«На самый праздник Покрова меня перевели из Колпашева в город Томск, это на тысячу верст ближе к Москве. Такой переход нужно принять как милость и снисхождение, но, выйдя с парохода в ненастное и студеное утро, я очутился второй раз в ссылке без угла и куска хлеба. Уныло со своим узлом побрел я по неизмеримо грязным улицам Томска. Кой-где присаживался на случайную скамейку у ворот, то на какой-либо приступок; промокший до костей, голодный и холодный, я постучался в первую дверь кособокого старинного дома на глухой окраине города – в надежде выпросить ночлег Христа ради…
….Жилье оказалось набитое семьей, в углу сумасшедший сын, ходит под себя, истерзанный. Боже! Что будет дальше со мной? Каждая кровинка рыдает».
Примерно через месяц в письмах Клюева появился адрес дома, в котором он провел большую часть ссылки, дома, на котором 25 октября 1990 года установлена мемориальная доска: переулок Красного пожарника, 12
Еще одно письмо:
«В Томске глубокая зима. Мороз под 40°. Я без валенок, и в базарные дни мне реже удается выходить за милостыней. Подают картошку, очень редко хлеб. Деньгами от двух до трех рублей – в продолжение почти целого дня – от 6 утра до 4-х дня, когда базар разъезжается. Но это не каждое воскресенье, когда бывает мой выход за пропитанием. Из поданного варю иногда похлебку, куда полагаю все: хлебные крошки, дикий чеснок, картошку, брюкву, даже немножко клеверного сена, если оно попадет в крестьянских возах. Пью кипяток с брусникой, но хлеба мало. Сахар великая редкость. Впереди морозы до 60°, но мне страшно умереть на улице. Ах, если бы в тепле у печки! Где мое сердце, где мои песни?!
Из книги Л.Ф. Пичурина «Последние дни Николая Клюева» http://www.booksite.ru/klyuev/3_19.html
Фея Енисея 13.10.2016 18:53 • Заявить о нарушении
2 февраля 1934 года Клюев был арестован по обвинению в «составлении и распространении контрреволюционных литературных произведений». 5 марта после суда Особого совещания выслан в Нарымский край, в Колпашево. Осенью того же года по ходатайству артистки Н. А. Обуховой, С. А. Клычкова и возможно Горького переведён в Томск.
5 июня 1937 года в Томске Клюев был снова арестован и 13 октября того же года на заседании тройки управления НКВД Новосибирской области приговорён к расстрелу по делу о никогда не существовавшей «кадетско-монархической повстанческой организации «Союз спасения России»». В конце октября был расстрелян. Как сказано в справке о посмертной реабилитации Клюева, он был расстрелян в Томске 23-25 октября 1937 г.
Николай Клюев был реабилитирован в 1957 году, однако первая посмертная книга в СССР вышла только в 1977 году
В Томске сохранилось два дома — пер. Красного Пожарника, 12 и Мариинский переулок, 38 (ныне 40), в которых в разное время жил поэт. Последнее пристанище поэта — д. 13 по ул. Ачинская. Поэт сам описывал своё жилище (после освобождения из-под ареста 5 июля 1936 года) так: «Привезли и вынесли на руках из телеги в мою конуру. Я лежу… лежу. За косым оконцем моей комнатушки — серый сибирский ливень со свистящим ветром. Здесь уже осень, холодно, грязь по хомут, за дощатой заборкой ревут ребята, рыжая баба клянёт их, от страшной общей лохани под рукомойником несёт тошным смрадом»
Дом был снесён. Установленная в 1999 году на доме мемориальная доска передана в литературный музей дома Шишкова (ул. Шишкова, д. 10), там же хранятся копии документов по делу Клюева, прижизненные издания, статьи из периодики о его жизни и творчестве.
Фея Енисея 20.09.2016 05:03 Заявить о нарушении
5 июня 1937 года в Томске Клюев был снова арестован и 13 октября того же года на заседании тройки управления НКВД Новосибирской области приговорён к расстрелу по делу о никогда не существовавшей «кадетско-монархической повстанческой организации «Союз спасения России»». В конце октября был расстрелян. Как сказано в справке о посмертной реабилитации Клюева, он был расстрелян в Томске 23-25 октября 1937 г.
Николай Клюев был реабилитирован в 1957 году, однако первая посмертная книга в СССР вышла только в 1977 году
В Томске сохранилось два дома — пер. Красного Пожарника, 12 и Мариинский переулок, 38 (ныне 40), в которых в разное время жил поэт. Последнее пристанище поэта — д. 13 по ул. Ачинская. Поэт сам описывал своё жилище (после освобождения из-под ареста 5 июля 1936 года) так: «Привезли и вынесли на руках из телеги в мою конуру. Я лежу… лежу. За косым оконцем моей комнатушки — серый сибирский ливень со свистящим ветром. Здесь уже осень, холодно, грязь по хомут, за дощатой заборкой ревут ребята, рыжая баба клянёт их, от страшной общей лохани под рукомойником несёт тошным смрадом»
Дом был снесён. Установленная в 1999 году на доме мемориальная доска передана в литературный музей дома Шишкова (ул. Шишкова, д. 10), там же хранятся копии документов по делу Клюева, прижизненные издания, статьи из периодики о его жизни и творчестве.
Фея Енисея 20.09.2016 05:03 Заявить о нарушении
"Редкостно крупный литературный талант Клюева, которого часто ставят вы¬ше Есенина, вырос из народного крестьянского творчества и многовековой религиозности русского народа. Жизнь, питаемая исконной силой крестьян¬ства и искавшая поэтического выражения, соединялась у него поначалу с инстинктив¬ным, а позднее — с политически осознанным отри¬цанием городской цивилизации и большеви¬стской технократии. При этом и форма его стихов развивалась от близости к народным — через влияние символизма — к более осоз¬нанным самостоятельным структурам. <…> Стихи в духе народных плачей перемежаются со стихами, созвучными библейским псалмам, стиль очень часто орнаментален. В богатстве образов проявляется полнота внутреннего, порой провидческого взгляда на мир."
Википедия.
Фея Енисея 20.09.2016 05:04 Заявить о нарушении
Википедия.
Фея Енисея 20.09.2016 05:04 Заявить о нарушении