из глубокой своей печали

Золотые пальцы сдвинули одеяло,
Невесомый воздух, утреннее сиянье.
Золотые волосы, тонкий край рубашки,
Недоеденный завтрак, ранняя электричка.
На соседнем месте ее ледяные руки,
Непонятный голос подруге чего-то в трубку,
Надорванная рубашка, татуировка зайчик,
Сумка с красными маками, остановка "Пушкино".
Как бы так сесть, чтобы только ее не трогать.
Все бедро прикасается к ней черной кожей брючной,
Позвонить бы матери, сердце опять, опять
Когда ты приедешь, я жду тебя две недели.

Потный мужик огромным и вздутым пузом
Заполнит проход, она ничего не видит,
Читает себе, читает, читает.
Пряди такие
Тонкие, пахнут сладко,
Лицо говорит "я люблю тебя, дай конфетку",
Лицо ее нежное, мягкое, неживое,
Как-будто она потерпит, ей дай лишь повод,
Ей дай лишь то, что терпеть, чем страдать, дай ей только это,
Лицо ее будет петь "я люблю тебя, милый",
Лицо ее так красиво, а значит - любит,
А значит - любим.
Задыхаясь, он смотрит в двери,
Четыре подростка, хохот, станция "Лось",
Она собирается, он выходит, она снаружи,
Железная рыба дальше плывет в потоке,
Она пружинит от станции дальше в город.

Он ищет ее ледяные пальцы и голос,
Который не смог бы себе описать,
И кольца в ушах - и кеды красные с белым,
Она торопится в город, сегодня пары,
А музыка так чудесна, так страшно, страшно,
Так тает под звуками сердце,
Так жить приятно,
Когда тебе только 20, когда тебе будет больше,
Когда ты - она, ты вдыхаешь воздух,
И ты ко всему готов и всего боишься,
И ищешь защиты, и ищешь почти страданий,
И ищешь любви, о которой готово долго
Сердце болеть, выпрямляясь и снова сжавшись,
Как же мне больно жить, как же мне 20 только!

Он ничего не понял, и свежим взглядом
Снова ее оглядывает ревниво.
Дымчато-голубыми, задумчивыми глазами,
Тонкими пальцами зла и последних звуков,
Над медуницей, над зверобоем и мятой,
Дико растущей в этом пролеске дальнем.
Сердце ее болит от острого страха,
От бесконечной боли его бояться,
Хочется все забыть - и любить, и верить,
Снова не знать его, полюбить улыбку,
Он ведь красив, и ей больно его бояться.
Сколько же крови, это же даже странно,
Это ведь даже больше, чем может литься,
Это ведь... Надо будет прислать открытку
Тете на новый год. И заехать к маме.
Не был там две недели, она скучает.
Мягкие бедра, необратимо белым
в тихом сиянии трав, и синяк, и кровь,
Она ничего не знает и не умеет,
Все-таки любит - тем, что живет и плачет,
Тем, что умрет, - и даже
Тем, что его боится, он видит вечер,

Теплая ночь, и она наконец уснула
Тихо под одеялом, и мягко пахнут
Волосы цвета меди, и лунный профиль,
Мягкие губы, льющееся дыханье.
Он обнимает крепче,
Он только-только
Вынырнуть смог из глубокой своей печали,
Там она умирает среди высокой
Дикой травы, оставляя его счастливым.
Здесь она спит - близкая, мягкая, злая,
Вся из материи белой, пустой и вязкой.
Здесь они вместе три года, а завтра утром
Ей уходить на пары.

14.09.2016.