Чего на самом деле хочет Купер?

(запах потной женской кожи впрыскивает в мозг странные картинки)






      Я не знаю ее настоящего имени,
      хотя она представилась Купером,
      да к тому же еще и парнем.
      Наверное родители назвали ее
      какой-нибудь Алиной,
      Полиной,
      Ольгой
      или Машей...
      
      впрочем Машей вряд ли,
      мне сложно представить,
      как кто-нибудь окликает ее
      
      Машуль, привет,
      как дела?
      
      
      Она познакомилась со мной в августе,
      в городском парке,
      когда я зашел за уставшие заросли сирени,
      чтобы отлить
      после пяти чашек кофе.
      Стала рядом со мной,
      расстегнула ширинку
      и спросила сигарету.
      Я дал
      
      и только тут заметил,
      что она
      в общем-то
      девушка.
      Однако писала она
      вполне по-мужски.
      И утверждала,
      что является мужчиной,
      
      впрочем, не долго.
      
      Потом мы курили возле
      загаженной кирпичной стены
      какой-то электроподстанции,
      смотрели на посеревшую листву
      сирени
      и разговаривали о Пелевине,
      Акунине
      и японском хентае.
      Ни первое,
      ни второе,
      ни третье,
      как оказалось,
      не нравилось нам.
      Потом мы вернулись в кафе,
      я угостил ее пивом,
      она заказала мне
      чашку кофе.
      
      Она была отвратительна
      и прекрасна.
      Заявила, де черт с тобой,
      только в этот раз
      на пятерку пройду
      свою половую верификацию.
      Трахалась остервенело,
      хотя и выглядела,
      как парень андрогин
      и асексуал.
      За штабелями пустых пыльных ящиков,
      на задворках каких-то складов...
      
      Потом мы расстались,
      не обменявшись друг с другом
      телефонными номерами,
      что в принципе
      вполне
      устраивало меня.
      
      Мне никогда не нравились девушки
      похожие на мальчиков,
      потому что от них пахнет
      потом и немытыми ногами
      вперемежку с парфюмом.
      Они много говорят
      и почти не умеют думать.
      А что до постели
      
      лучше бы все они
      взаправду были асексулками,
      чем такое.
      
      
      Спустя пару недель
      мы снова столкнулись с ней,
      но в другом городе
      и в другом парке.
      Она еще сильней похудела
      и подурнела.
      На ней была мятая клетчатая рубашка
      и грязные джинсы.
      Пахло от нее кирзой,
      шанель
      и спайсом.
      –Купер, – сказал я,
      – Дай сфотографирую твой живот.
      Это единственная часть тела,
      которая мне понравилась еще в прошлый раз.
      А то ведь скоро
      и от него ничего не останется.
      
      Она расстегнула рубашку.
      Я сфотографировал ее плоский
      живот
      на телефон.
      И да, вместо него уже
      остались одни жилы
      и пятна нездоровой кожи.
      
      –Тогда и я, – сказала она,
      – тоже хочу сфотографировать,
      но не живот,
      а твои глаза. Почему у тебя такие
      маленькие зрачки,
      что черных точек не видно?
      У тебя страшные
      ядовито-зеленые
      глаза,
      как у человека,
      который кого-то убил.
      Ты кого-нибудь убил?
      Или собираешься?
      
      Я промолчал,
      потому что
      не ее ума
      это дело,
      правда.
      
      Следующую пару дней
      мы провели вместе,
      на съемной квартире
      с точкой wi-fi.
      Она пила текилу
      и курила свои вонючие спайсы
      отчего делалась
      словно бы бесноватой
      в постели.
      Мы слушали старые альбомы
      radiohead,
      и только самые любимые песни.
      Смотрели старые фильмы Куросавы
      и Сокурова на планшете,
      кормили друг друга
      солеными крекерами
      и сушеным черносливом.
      
      А потом,
      как-то под утро,
      она сказала,
      что влюбилась в меня.
      И это, бл*дь, какой-то
      пи*дец, – сказала она.
      – По самое «небалуй» вляпалась,
      хотя и понимаю,
      что мы не совместимы
      в абсолюте.
      Как такое может быть?
      И еще...
      Знаешь, чего мне вдруг захотелось
      на самом деле?
      
      
      
      В половине седьмого,
      пока она спала на разгромленной постели,
      я оделся,
      оставил деньги за снятое жилье
      и ушел.
      
      И когда уже сидел на своем месте,
      согласно билета,
      в своем автобусе,
      чтобы уехать в свой город,
      на телефон
      вдруг
      пришло
      сообщение.
      Черт, подумалось мне,
      в этот раз я таки совершил глупость,
      поддался уговорам
      и обменялся номерами.
      
      Купер, ты не нравишься мне.
      Я не хочу говорить тебе прощай,
      потому что и «привет»
      в общем-то
      не говорил.
      Купер,
      просто отвали,
      а?
      
      
      
      Ах да, сообщение.
      Вот оно
      
      
      Мы не можем быть вместе.
      И больше никогда не увидимся,
      будь уверен,
      но...
      Знаешь чего мне хочется
      на самом деле?
      Знаешь?
      Знаешь же!
      ЗНАЕШЬ!
      
      
      Знаешь... потому и ушел.