Тебе всегда хотелось красоты...

Тебе всегда хотелось красоты,
И потому ты ей была распята.
Ты сочиняла светлые мечты,
Чертила в небо лестницы, мосты,
Но всякий раз летела в жерло ада...
И отрезвев на мгновение,
Ты так бледна и напугана
Тем как нелепо всё, неуверенно,
Ветрено, хлипко и глупо.
И как же преданно
В царстве кривых зеркал
Годами искала своё лицо.
Встречалась там с мудрецом,
Обладающим совершенным знанием,
С задранными ввысь глазами.
А потом с прокажённым,
Жизнью пережёванным,
Уничтоженным и отчаянным,
Но абсолютно здоровым,
Уже свободным от высшей тайны
(которая настолько проста
и парадоксальна,
что валяется под ногами,
но всё мнится Граалем
и на будущее оставлена)...
Забавно,
Какая вздувшаяся вена на лбу,
Когда не удаётся ни строчки.
Как сводит скулы и икроножные,
Только бумага в клочья,
А сердце словно ножны
С каждым сожжённым листочком...
И вот двухсотою последней сигаретой
Ты вновь клянёшься вместе с летом
Кончать строчить всё это.
Стихи, молитвы, письма без ответов.
И всё бранишь поэта за строгие слоги о Боге.
За творчество положено платить налоги.
Дорого! И даже очень.
Едва уже хватает мочи
Скопить на пару добрых
Сублимаций, медитаций, имитаций,
Хоть высоси из пальца!
Но что есть жизнь артиста без оваций?
Подмостки шатки, ничтожны шансы.
Но сколько грации...
Но до чего же сладко...