Давид и Голиаф

Филистимляне вышли на войну,
Их цель разбить еврейскую страну,
Убить Саула и его сынов,
Сковать цепями, обратить в рабов,
Народ тяжелой данью обложить,
Заставить неприятелю служить.
 
Блестят доспехи в утренней заре,
И щит, и меч, и слуги при царе.
Лицом к лицу уж сорок долгих дней
Стоят войска, и дикий храп коней,
Железа звон, и стоны медных труб
Порою содрогают старый дуб.
Уже над полем слышен крик ворон,
Готовых сесть на трупы, как на трон,
И звать таких же, как они на пир,
Кому война, кому - кровавый мир.
Давно пора начать смертельный бой,
За честь народа жертвуя собой.
И сила, и могущество в руках,
Но воинов Господних объял страх.
Огромный бородатый великан
Наводит ужас на израильтян.
Он с детства был воспитанный войной,
Тяжелый щит был за его спиной,
В руках его копье и острый меч,
Который может голову отсечь
Любым бойцам из вражьего полка.
Он злее был голодного волка.
На голове его был медный шлем,
В боях кровавых он не знал проблем.
С копьем, мечом, в чешуйчатой броне
Он был не страшен только сатане.
Он каждый день выходит наперед
И унижает избранный народ.
"Эй вы, евреи, где там ваш Господь?
Пусть сыщет Он того, кто побороть
Меня бы в честном поединке смог.
И мы узнаем, чей сильнее Бог.
Израильтяне, где там ваш Саул?
Небось дрожит, как перед плетью мул,
Как загнанный в засаду дышит зверь.
Пусть даст бойца мне смелого теперь,
И если тот убьет меня, то мы
Без боя к вам отправимся в рабы.
 К чему нам впрямь друг друга убивать?
И кровь зачем напрасно проливать?
А если мне победу даст Дагон,
То вы пойдете кротко к нам в загон,
Мы вас не тронем, дальше будем жить,
Ведь жизнью краткой надо дорожить."
Два раза в день негодный выходил
И воинство Господне поносил.
 
Почетный ефрофанин Иесей
Имеет восемь крепких сыновей.
Один из них уже в строю с мечом,
А юноши пока еще при нем,
Из них из всех отчаянный Давид
Войну увидеть тоже норовит.
Но братья говорят ему: "Юнец,
Твой долг пока еще пасти овец,
Ты мал еще, немного подрасти,
Паси овец и сильно не грусти."
Покрытый сверху кожаным плащом
Сидит Давид на травке под плющом,
Овечек добросовестно пасет,
Сове служенье трепетно несет
И песни славы Господу поет.
Еще он должен бдительно смотреть,
В пустыне может лев или медведь
На стадо неожиданно напасть.
Давид догнав порвет злодею пасть!
Он музыкант, пастух, поэт, певец,
Он композитор около овец,
От Господа учился познавать,
Молиться, слышать, верить, воспевать.
Внимательно он смотрит на холмы.
Неся дозор, поет свои псалмы.
Он небогат, он скромен, но при том,
Однажды позван был к Саулу в дом.
Когда Саула демон раздирал,
Давид на гуслях сладостно играл,
И дух нечистый сразу отступал.
И легче становилося царю.
Поет Давид: "Господь, благодарю,
Ты – Пастырь мой, а я твоя овца.
Твоей стезей пойду я до конца,
Не буду я терпеть нужды ни в чем,
И мне долина смерти нипочем.
Не страшен мне тревожный крик врага,
С Тобой иду на злачные луга,
С Тобой бегу к холодному ручью,
И из Твоих потоков воду пью.
Я безопасен под Твоей рукой,
Твой посох мне всегда дает покой,
Ты трапезу готовил мне не раз,
В виду врагов, и от злодеев спас!
Ты все мои грехи давно простил
И голову елеем умастил,
Твоя охрана, милость, благодать
Меня не перестанут провождать,
И чаща переполнена моя,
Твои щедроты льются чрез края.
И много дней я буду пребывать
В твоих шатрах и громко воспевать:
Хвала Тебе вовеки Пастырь мой!"
Поет Давид и летом и зимой
Поет, как детям любящая мать,
И овцы научились понимать
Слова Его торжественных псалмов,
Порою непонятных для умов.
Но вот домой зовет его отец:
"Оставь на время всех своих овец
И братьям угощенье отнеси,
О здравии подробно расспроси.
Люблю я их, и пусть мои сыны
Живыми возвращаются с войны.
Хлеба, орехи, свежие сыры
Неси в Сокхов тропою вдоль горы."
И старец паренька благословил,
На плечи ношу ценную взвалил,
И с Богом в путь далекий отпустил.
Пращей вооруженный, как всегда,
Пошел Давид, не ведая куда.
 
В тот славный день прихода пастушка
К сражению готовились войска.
Пришла пора кому-то умирать,
Кому-то жить, кому-то проиграть.
Был наглый слышен хохот силача.
На землю сбросил провиант с плеча
И сторожу обозному сказал
Смотреть за ним, к отрядам побежал
Неугомонный, молодой храбрец
Исполнить то, что повелел отец.
В такой момент Давида старший брат
Увидеться с братишкой был не рад:
"Зачем ты прибежал сюда, хитрец,
И на кого немногих тех овец
Оставил без присмотра умереть,
А сам пришел сражения смотреть?"
И только речь закончил Елиаф,
Как там, на поле где-то, Голиаф
Стал вновь смеяться и ругаться зло:
"Эй, вы, Евреи, вам не повезло!
Где ваш герой? мне скучно от тоски,
Я изрублю вас в мелкие куски.
Коль нет средь вас героев и мужчин
Со мной сразиться один на один,
Зачем тогда вы вышли воевать?
Сегодня мне на всех вас наплевать.
Я вас мечом, копьем и кулаком..."
В отрядах стоны слышались кругом:
О если б, кто врага в бою убил,
Того бы царь Саул вознаградил.
Свою ему отдал бы в жены дочь,
Но кто, увы, сумеет нам помочь.
Услышал это пастушок Давид,
И грозным стал его смиренный вид.
О, Вечным Богом избранный народ!
Как может этот нечестивый рот
Бранить без страха Божиих солдат?
Позвольте мне врага отправить в ад!
Пусть знают, помнят, думают враги,
Как Богу мы святому дороги
Пусть знают все, во всех концах земли!

Царю об этом тут же донесли.
Саул немедленно отдал приказ:
«Ко мне доставить юношу сейчас!»
И вот к царю израильской земли
Давида тотчас слуги привели.
Спросил Давида царь Саул тогда:
«Кто ты такой и как попал сюда?
Кто смелость дал тебе, права и власть -
На дерзкого язычника напасть?
Ты молод, ты красив, ты белокур,
Но всё же ты отважен чересчур,
Не для сраженья жизнь твоя нужна,
Шутить не любит, пастушок, война.
Ступай домой, и пусть тебе отец
Доверит вновь пасти своих овец.
Лежи в траве и песни Богу пой,
А мы пойдем теперь в смертельный бой»
Давид взмолился: «Отче, разреши!
Сегодня не оставлю в нем души.
Убью его и голову срублю,
Врагов твоих навеки посрамлю.
Я пас овец в пустыне у отца,
И если вдруг какая-то овца
Медведю или льву попалась в пасть,
Я отнимал и если тот напасть
Голодный зверь решался на меня,
Я разрывал его средь бела дня.
И этот необрезанный теперь
Умрет в бою, как тот голодный зверь.
Убью его, поверь мне, царь, поверь».
Саул суровый понял наконец,
Что перед ним не слабенький юнец,
Но полный сил и мужества боец.
"Иди, сын мой, во имя Бога, в бой.
И сам Господь да будет пусть с тобой!"
И слуги с повелением царя
Его в доспехи облекли, но - зря:
"Я не привык к такому, не могу.
Доспехи эти на руку врагу."
И просьбам слуг сауловых не внял.
С себя доспехи боевые снял.
И с посохом обычным паренек
Пошел босой, как через ручеек,
Горящий сонмом солнечных огней,
И выбрав гладких круглых пять камней,
В пастушью сумку с верой положил.
Он полон был и мужества, и сил.
И с тем пошел один на смертный бой.
Увидев пастушонка пред собой,
Расхохотался злобно великан:
"Кто ты такой, негодный мальчуган?
Как на собаку с палкой вышел ты,
Я брошу плоть твою сейчас в кусты.
И пусть вороны там тебя склюют,
И кровь твою из ран глубоких пьют. "
И Голиаф того, кто Бога знал,
Своими божествами проклинал.

Но смелый юноша кричал в ответ:
"Тебе от смерти я принес привет,
Чудовище поганое, урод,
Закрыл бы лучше свой вонючий рот!
Ты вышел на меня теперь с мечом,
И все тебе, как будто, нипочем,
Ты полон сил, негодный Голиаф,
Но Бог смирит сейчас твой гордый нрав!
Ведь я пришел на Божию войну
И ставлю я сейчас тебе в вину
Твои слова от непомерных сил,
Которыми ты Бога поносил.
За дерзость всех твоих негодных слов
Предал тебя мне в руки Саваоф.
Сегодня твой, язычник, острый меч
Главу твою дурную срубит с плеч.
А мы тобой и армией твоей
Накормим птиц и полевых зверей.
Закончилось хождение твое!"
И Голиаф поднял тогда копье.
Но пастушок его опередил
Свое орудье камнем зарядил,
Уверенно и сильно раскрутил
Он выбрав целью широченный лоб,
Пустил заряд врагу навстречу. Хлоп!
И замерла на миг большая мразь,
Потом пробитым лбом упала в грязь.
Давид врага негодного убил
И голову большую отрубил...
Победный крик нарушил тишину:
Израильтянин выиграл войну!
Филистимляне бросились бежать,
А царь Саул их начал поражать.
И гнали их долой со всех сторон
Дорогой Шааринской в Аккарон,
Кормя лисиц, шакалов и ворон.
И без потерь и без особых ран
Разграбили, ликуя, вражий стан.

А пастушок тащил с огнем в очах
Останки Голиафа на плечах.
Забыв свои поганые слова,
На все смотрела молча голова.
Забыл он как евреев проклинать,
Теперь о нем лишь будут вспоминать.
Спросил Саул: «Хотел бы я узнать,
Кто сей пастух и кто его отец,
Поведай Авенир мне, наконец.»
«Не знаю я» - ответил Авенир.
Саул уже терял душевный мир,
Но гордый царь, собрав остаток сил,
Призвав Давида сдержанно спросил:
"Скажи мне храбрый отрок, чей ты сын?"
Давид ответил: "Царь мой, господин,
Я тот Давид, что в дни твоих невзгод
Играл тебе на гуслях в прошлый год.
Отец мой Ефрафянин – Иесей."
Саул ответил: "В день великий сей
В кругу святых йерусалимских стен
Да будешь ты вовек благословен!"
Вперед Израиль и войска за ним
Пошли с победой в Иерусалим.
 
Январь 2012 г.
Принц Фридрик, Мэрилэнд