Кушнер

Он стихи утешеньем назвал. Ну, да,
как молитва, как исповедь, как покаянье.
Не клянёт он жизнь, а её всегда
повернёт заманчивой, дивной гранью.

Он сказал: «Я пишу в среднем два стиха
в неделю». А значит, что в год до сотни.
Так уже полвека. И строка легка
и послушна, как прежде, так и сегодня.

Но до славы, до пенистой, как вино,
площадной, газетной, не хватило бутылки
и скандала. Иль как здесь заведено,
роковой дуэли, ареста, ссылки.

Словно мальчик состарившийся. Такой
мог учёным стать. Ботаником, что ли.
Стал поэтом. И всё ж не взмахнёт рукой.
И горласто не переорёт застолье.

Строг, спокоен и кроток. Как сам говорит,
в обществе на все пуговицы застёгнут.
Акмеисты сказали б о нём – «гранит
благородства». Молчит, снял очки, трёт стёкла.

Не хватило мелочи – пули в висок.
Вот что любит толпа. Море слёз и сплетни.
Ах, Кушнер… и без этих деяний смог
настоящим остаться поэтом. Последним.

28.01.2009