По-настоящему поздно

-Няня! – веселый мальчуган четырех лет подбежал к рыжеволосой девушке. – Няня, пойдем играть в паровозик!
- Пойдем, малыш, конечно, пойдем.
Девушка встала, быстро смахнула слезинку с щеки, спрятала телефон и направилась вслед за ребенком. Вечером пришла мать мальчика. Расплатилась и назначила новый день, когда необходимо будет снова посидеть с малышом. Девушка взяла деньги, попрощалась с подопечным и вышла на улицу.
Солнце почти опустилось за горизонт, но и этого последнего света хватило, чтобы немного согреть прохожих. Незнакомка теплее укуталась в плащ и направилась в сторону автобусной остановки. Она шла медленно, не обращая внимания на окружающих. Когда девушка впервые за всю дорогу подняла глаза, она увидела магазин. Без раздумий она зашла в него и сразу же направилась в алкогольный отдел.
Полчаса спустя незнакомка зашла в обветшалое здание серого цвета. Это было общежитие университета, где она училась, а саму девушку звали Вера.
Вера, кивнув вахтеру, быстро поднялась на свой этаж и дрожащими руками отперла старенькую дверь. Едва заметный вздох облегчения вырвался из груди. Слава богу, соседки еще нет.
Первые две рюмки водки шли плохо. На третьей голова у Веры начала кружиться. После четвертой тени на полу легли замысловатой сеткой. Опьяненный мозг с трудом вспомнил, что тогда береза за окном тоже бросала загадочные узоры. Сколько ей тогда было? Три? Четыре года? Ужасно несовершенно сознание, если помнит такие мелочи и не дает забыть. Она тогда часто бывала в том доме, где дерево сложной тенью ложилось на ковре.
- А ну пошли отсюда! Уроды! Выродки!
И маленькая девочка со своей испуганной мамой бежит на улицу из деревенского огорода.
- Ничего, ничего, успокойся – шептала мать ребенку. А вслед им неслось: «Нечего мою картошку трогать!»
Свое детство Вера плохо помнит. Мама и папа были вечно заняты. А вокруг был такой красивый и такой увлекательный мир. Несмотря на все проблемы, родители Верочки старались как можно больше уделять ей внимания. Вся их семья жила в небольшой деревеньке. Единственной проблемой для домочадцев были родители отца Веры. Ее бабушка и дедушка.
Бабушка когда-то была первой красавицей на селе. Но ее насильно выдали замуж за местного богатея. Теперь бабушка после регулярных побоев, бессонных ночей и непомерной работы серьезно заболела. Рак. Жить ей оставалось недолго. Дед, не находя на ком бы выместить злость, отыгрывался на невестке.
Вера помнила, что в тот роковой день они пришли вместе с матерью капать картошку, помогать бабушке. Но дед пришел откуда-то пьяный и с криками и побоями выгнал их на улицу. Было мерзко, стыдно и унизительно.
Это продолжалось даже после смерти матери отца. Лишь когда Вере стукнуло тринадцать лет, она просто оборвала все связи с тираном. Ни мольбы, ни дружеское отношение родственника не могли сломить упорства.
Сейчас ей двадцать один. Как она слышала от родителей, дед сильно сдал. С ним перестали общаться даже сыновья. А сегодня утром мама сообщила, что его больше не стало.
Слезы вперемешку с алкоголем жгли горло и сердце. Девушка открыла маленькую тумбочку, достала  серый прямоугольник письма. Вера долго думала, прежде, чем его развернуть. На линованных страницах была всего лишь одна фраз:
- Прости, если сможешь.
Вера готова была простить. Но было слишком поздно. По-настоящему поздно.