Монолог подводного охотника

Чем ближе к человеку – тем опасней
 зверью и рыбам. И, отбросив спесь,
 очередною не кормлю вас басней,
 а говорю, как было, и, как есть.

 Кефаль имеет тягу к мелководью,
 не понимая в сущности того,
 что вашему, простите, благородью
 её здесь проще подстрелить всего.

 На глубине кефали безопасней,
 как, скажем, горбылю и ласкирю;
 я обещал вас не морочить басней,
 поэтому всю правду говорю.

 Вот я нырнул, лежу в прибрежной зоне,
 метр – глубина, во все глаза гляжу.
 Плывёт лобан средь водорослей: о, не
 плыви сюда, здесь я с ружьём лежу!

 А он плывёт, плывёт, он в море – дома,
 он ищет корм среди подводных скал,
 ему ведь хитрость вовсе не знакома,
 и подлость – он о ней и не слыхал.

 И вот финал! Он – цель моя, и я с ней
 желаю встречи. К чёрту всякий грим!
 Чем ближе к человеку – тем опасней
 зверью и рыбам…
 и не только им.


 ГОРБЫЛЬ

 Нырну за мысом – там бессилен шторм,
 чиста вода, и рыбьи стаи тают,
 где валуны обкатанностью форм
 космический пейзаж напоминают.
 Медузы, словно плавный снегопад,
 скользят над нами, кружатся и… – Вот он! –
 я цепкий отвести не в силах взгляд
 от горбыля, парящего над гротом…
 Всплыву, чтоб отдышаться, вновь нырну,
 и, выглянув из-за подводной глыбы,
 вновь вижу, как во сне я, наяву
 чеканный силуэт огромной рыбы.
 Вдруг дрогнул он и двинулся ко мне,
 он хочет, видно, видеть человека,
 и я готов лежать среди камней
 хоть до скончанья сказочного века.
 Вот подошёл, стоит, – почти в упор
 он смотрит мне в глаза, точнее – в маску…
 …Как объяснить, что с некоторых пор
 мне очень жаль, что я разрушил сказку.
 Я не нарушил правила игры:
 добыча – он, охотник – я, и всё же
 зачем порой язвительней иглы
 мне душу сожаление тревожит?
 Зачем?.. Вот так поэзия: я к ней
 приблизился, измором взял и рвеньем,
 но оглянулся вдруг, и всё ясней,
 что вновь победа стала пораженьем…