Город празднует весну. Глава 3

Еще не сорваны погоны,
И не расстреляны полки.
Еще не красным, а зеленым
Восходит поле у реки…  1)


Будильник заорал ровно в десять утра.

Эрих неохотно открыл глаза (во сне он видел лето и море, и возвращаться в суровую реальность не хотелось). За окнами лил беспросветный обложной дождь.
- Феерично! – проворчал он, потягиваясь спросонья, - в такую собачью погоду к нам черта-с-два кто-то поедет. Повело нам с тобой как утопленникам … - тут он заметил, что диван, на котором спал Крис, пуст и застелен (Крис, в отличие от Эриха, был «жаворонком»). Из кухни доносились ароматы чего-то съедобного.
- Салют совам! – поприветствовал друга Крис, помешивая что-то в сковородке.
- Угу… кофе есть?
- Есть, - перед Эрихом возникла чашка с «животворящим» напитком, - Что бы ты без меня делал.
- Спасибо, ты настояний друг. А где Лиза? Спит еще?
- Нет, уехала с полчаса назад. Мирчика в переноску посадила – и ушла. Говорит, надо срочно матери на даче помочь. Теплицу у них ветром свалило, что ли.
- А-а-а… Ну, мама это святое.

«А разве на даче была теплица? В прошлом августе точно не было…» - пронеслось в голове у Эриха. Ладно, неважно. А вот «минус один зритель» его не обрадовал.

- Как думаєш, кто-нибудь сегодня вообще доберется к нам на концерт? Неохота выступать перед пустым залом. А погода явно не на нашей стороне. Это какая-нибудь «Ария» в любую погоду стадионы собирала, а мы пока не настолько популярны.
- Я на работе троих клиентов сагитировал. И Лена-Вишенка обещала, что попробует, если ее мама с ребенком посидит.
- Моих где-то пятнадцать собирались. Может, я еще кого-то не учел. М-да, маловато будет … но все же лучше, чем ничего.
- Зато можно быть стопроцентно уверенным: под таким ливнем «летуны» уж точно не заявятся портить нам выступление.
- Это точно. Не бывает худа без добра. Пойду синтезатор упакую. И костюм у меня неглаженый … эх, хотел Лизу попросить, а она смоталась …  придется самому утюгом махать. Ненавижу глажку, - и, не переставая ворчать, он пошел в комнату.

Эрих редко бывал с утра в хорошем настроении, и сегодняшний день не стал исключением. Дело было не только в затяжном дожде, отсутствии Лизы и неглаженом костюме. Что-то еще, какое-то неприятное предчувствие серой мышью царапалось в душе – но в чем именно дело, сформулировать он не мог. 


***

- Нет, Крис, ты только погляди! – рассерженный Эрих расхаживал по сцене из стороны в сторону, как тигр в клетке, - Это ж полный трындец! Как тебе это нравится? – он махнул рукой в сторону задника.
- Ну, орден Великой Отечественной войны … И что? Имеют право, это – их символ победы. Не уподобляйся идиотам, воюющим с символикой.
- И ты меня не хочешь понять?! Начинается с символов, а закончится канонизацией Сталина и чем-нибудь еще похуже. Что, ну что эти придурки празднуют? «Мы своих угробили тридцать миллионов, это достижение вам не перекрыть», да?!
- Скажи спасибо, что нам вообще разрешают петь здесь наши песни. Все-таки, они здесь хозяева. А нам придется играть по их правилам, хотим мы этого или нет. Ну, или петь дома, за закрытой дверью.
- Как мне осточертело … тут прогнись, там поклонись … свободы хочу. Нормальной жизни. Чтобы делать то, что хочется, без оглядки на всяких…
- Вот поедем в Киев – там расслабимся. А сейчас успокойся, плиз. У меня от твоего крика начинает трещать голова.
- Да разве ж я кричу?! Вообще не понимаю, как ты терпишь это издевательство. Забыл, как твою прабабушку со всей семьей в сорок четвертом эти красные сволочи…
- Закрыли тему! – Крис многозначительно зажал уши, - Лучше иди звукача поймай, а то будет, как в прошлый раз, когда нам фонограммы перепутали.
- Ага, сейчас… о, погоди-ка, вон Руди идет, сейчас я с ним поговорю, - Эрих соскочил со сцены навстречу невысокому круглолицему кудрявому брюнету.

Рудольф Штайн (для своих – Руди), музыкант, режиссер, драматург, поэт и многое, многое другое, руководил любительским театром, размещавшимся в стенах дома культуры. Познакомились они с Эрихом когда-то давно в интернете, по принципу «альтист альтиста видит издалека»  (цеховая солидарность среди альтистов давно стала источником смешных и не очень анекдотов). Именно благодаря Рудольфу группе «Rosenkranz» удавалось заполучить бесплатную сцену для своих выступлений. Несмотря на наполовину еврейское происхождение, Руди спокойно воспринимал политические и исторические симпатии Эриха, но поставил ровно одно условие – никакой пропаганды и запрещенной символики. Эрих согласился (кому охота обрести проблемы на свою голову?), он в принципе и сам был противником назойливой пропаганды, но вот «по грани дозволенного» ходил с завидной регулярностью: черно-красные ленты, немецкие военные песни, песни повстанцев УПА, однажды даже принес «декорацию» в виде модели биплана с черными крестами. И всегда выходил сухим из воды: «Ленты? А, это девушки подарили, одна – красную, а вторая – черную. Вот и ношу в память о них». «Крест – тевтонский, известен с пятнадцатого века».  «Самолет времен Первой Мировой, такой в Коломенском на выставке стоит, кстати, советую туда сходить». Враги шипели от злости, но даже злейшие из них понимали: цепляться не к чему, свои догадки к делу не пришьешь, а нарушения закона здесь не найти при всем желании.

Перекинувшись парой слов с Руди, Эрих вернулся (вид у него был не слишком довольный):
- Безнадега. Руди говорит, у них новая директриса приказала ничего на сцене не трогать. Иначе будет скандал.
- Ну и пусть себе висит. Кусается он что ли, этот орден?
- Мне стыдно! Нормальные люди придут, не «совки», а мы под этой сатанинской звездой, чтоб ей пусто было …
- Стыдно будет, если мы будем гнать лажу из-за того, что кое-кто (Крис многозначительно кивнул головой в сторону напарника) вместо репетиции тратит время и нервы на пустопорожние разборки. Ты вон прошлый раз в «Смуглянке» темп загнал так, что слова выговорить было нереально.
- Сейчас Ариэлла придет, и начнем. Надо с ней пройти все номера, где она танцует. Кстати, ты в курсе, что «Смуглянка» - это советский плагиат венгерской мелодии? Пятый Венгерский танец Брамса помнишь? – он начал негромко напевать мелодию, активно жестикулируя, будто дирижируя сам себе.
- Кто это тут собрался делать «Смуглянку» без меня? – послышался голос из-за спины, и девичьи ручонки закрыли Эриху глаза.
- Привет, Ари! – Эрих обернулся к невысокой, стройной девушке с длиннюшими, почти до колен, черными волосами, приобнял ее и по-дружески поцеловал в щечку, - А мы и не начинаем, мы тебя ждем.
- Я ж тебе писала смс, что немного опоздаю. В такую пробку попала!
- А я телефон выключил, чтобы не названивали.
- Эх ты… - она попыталась щелкнуть Эриха по лбу, но тот увернулся, - Так с чего мы начинаем? Мне во что переодеваться?    
- Давай в цыганку … нет, сперва пройдем «Афганский вальс», ты обещала показать мне, чего там насочиняла.
- Ох, «Афганский вальс», - вздохнул Крис, - там этот проклятый си-бемоль наверху…
- И что? Ты его нормально берешь.
- Да у меня слегка в горле царапает. Может, ну его в пень?
- Еще чего! Выходит, Ариэлла зря старалась, готовилась? И песня слишком хороша, чтобы взять и выбросить. 
- Так спой сам.
- Ага, и кто из нас тенор?
- Не скромничай, у тебя вполне приличные верхи. Неужели не спасешь старого друга?
- Ты вообще себе как это представляешь? Стоит такой рыжий «шкафчик» в мундире и поет: «Где ты, русский мой афганец, ждет тебя твоя невеста?» Зрители умрут со смеху!
- Нормально. Ты – рассказчик, а рассказчик может выглядеть как угодно, хоть старым дедом, хоть толстой негритянкой, хоть еще кем угодно.
- Да песня девчачья какая-то …
- Хочешь сказать, что я похож на девушку?!
- А помнишь, ты в прошлом году играл японскую гейшу? Кимоно тебе очень даже к лицу … ой! – Эрих едва увернулся от увесистой нотной тетради, летевшей прямо в него.    
- Эй, мальчики, а я тут у вас для мебели стою, да?! Если вы надумали ссориться, может, я вообще домой пойду?! – сердито зашипела Ариэлла.
- Сейчас, сейчас, солнышко, мы уже целиком и полностью готовы. Только звукореж, кажется, опять на перекур пошел. Давай пока «Смуглянку» пройдем, там только моя гитара.

***
Под вечер дождь стих, будто у него проснулась совесть. Эрих курил на крыльце, наблюдая, как зрители мало-помалу сходятся в клуб. Несколько пожилых «провинциально» одетых незнакомцев (должно быть, местные, увидевшие афишу). Виктор с девой неопределенного возраста в очках с толстыми стеклами («это моя бывшая студентка, увлекается историей»), высокий красавец-блондин Эльдориан, похожий на эльфа с картинки, в окружении стайки девушек,  Лита и Габи, приехавшие на концерт из Питера, какой-то немолодой рокер, еще несколько незнакомых лиц (может, сотрудники Криса, а может, и упомянутые Эрихом «серьезные люди» - оппозиционеры из ЖЖшного сообщества). Неплохой улов. Жаль только, что Лиза не придет – Эрих обещал спеть для нее “The Town I loved so well”. Конечно, он все равно споет – так, чтобы она услышала, почувствовала, где бы ни была … И надо ж было этой проклятущей теплице рухнуть именно сегодня! Вот дьявольщина …
Та-а-а-ак. А это еще что за гости?!
Ко входу уверенным шагом приближались две женщины, будто сошедшие с советских плакатов о Красной Армии. Обе в гимнастерках и галифе, с красными лентами, приколотыми «бантиком» на груди, и уложенными в узел волосами, только одна –полная, крупная, с грубыми чертами лица, напоминающая троллиху, вытесанную из камня, а вторая – тощая как сушеная вобла, в очочках, с вздернутым носиком, похожая на крысу.    
Как говорится, помяни черта – а он тут как тут.
- Прошу прощения, вы куда? – спросил Эрих, пытаясь загородить непрошеным гостьям вход.
- На концерт, - ехидно ответила худощавая тетка.
- У нас вход по приглашениям. У вас есть?
- Вот что у нас есть, - толстуха вынула из кармана гимнастерки, едва не лопавшейся на ее необъятной груди, какую-то красную «корочку».
«Блин! ФСБ! Этого только не хватало!» - Эрих почувствовал, что у него конкретно дрожат коленки, однако взял себя в руки, чтобы ни малейшим намеком не выказать свой страх перед «органами».
- Так, давайте сюда… - ага, безбожный серп и молот на обложке. Но не ФСБшный щит и меч. Ясненько - чокнутые «ряженые» коммунячки. Фактической власти у них никакой, но нервы потрепать могут.
- Кто вы такие? – перешел Эрих в контратаку, скрывая неприятное волнение.
- Старший Комиссар Наталия Берг, - представилась толстая баба.
- Комиссар Варвара Белкина, - противным голоском пискнула «крыса», - тебе, Феанорчик, более известна как Арвен Сочинская. Припоминаешь?
«Еще бы! Вот черт, не было печали…»
Он даже слишком хорошо припоминал. Варвара-Арвен – лучшая подружка «летунов». Когда-то они неплохо общались в «Живом журнале», в основном о поэзии (Арвен писала вполне хорошие стихи, часть из которых Эрих положил на музыку). А потом был тот скандал… Арвен, естественно, заняла сторону своих друзей, с одержимостью фанатички защищая советскую мифологию. Как ни доказывал ей Эрих, что их всех обманывали, что на самом деле все было не так – с тем же успехом он мог бы разговаривать со стенкой. Закончилось дело тем, что Варвара обвинила парня в фашизме и «переписывании священной советской истории» и пригрозила «разобраться при первой же возможности». В ответ Эрих послал ее туда, куда Макар телят не гонял, да и забыл о противной тетке. Ну кто в здравом рассудке станет переносить интернетные споры в «реал»? Арвен замужняя, работающая женщина, откуда у нее лишнее время ехать из Сочи в Москву «на разборки»? Но вот, глядите, явилась – не запылилась.      
- Извините, но сегодня вход по приглашениям. У вас их нет – поэтому вынужден отказать вам, - «о, хоть бы Руди вышел покурить, он бы мне сейчас помог …»
- Да-а-а? А на афише написано «Вход свободный», - прогудела толстая Берг, - так что, мы имеем право войти.
- Ага, имеем полное право, - поддакнула ей Варвара, - очень даже имеем!
- … и даже обязанность…
- … да, даже обязанность! Мы снимем на камеру ваши фашистские выкрутасы, - «крыса» помахала смартфоном, - и покажем «кому надо». Наконец-то Священная Родина должным образом накажет вас за оскорбление чувств тех, кто пролил кровь за освобождение мира от коричневой чумы! 
- И вовсе мы никого не оскорбляем!  - праведным гневом возмутился Эрих, - Мы всех вспоминаем. Всех, кто погиб в той войне. Это как молитва… за всех павших. Да ёлки зеленые, семьдесят лет прошло, а вы все еще воюете! Воюете вопреки желанию дедов, сражавшихся за то, чтоб войны больше не было!
- А это вы уже будете доказывать в суде, - расплылась в мерзенькой жабьей ухмылке комиссар Берг, - кстати, это же государственное учреждение? За такие выходки лет пять вам дадут точно. Эй, светлые воины Красной Армии, за мной! В атаку! – она сделала едва заметный жест, и из-за угла вынырнула до этого момента незаметная толпа ребят и девчат. Все в одинаковых гимнастерках и «краснозвездных» пилотках, с серыми и злыми лицами. Толпа лавиной поперла в проход, оттеснив Эриха, и веяло от них такой лютой, удушливой как порох ненавистью, что парень едва не сполз по стенке.

Еле шевеля ногами, Эрих двинулся за «красными дьяволятами». Печально дело, однако. Ясен перец, никакого «фашизма» в полном смысле слова в их программе нет – ну а песни повстанцев УПА? А антикоммунистические стихи? А трагическая песня о гибели Дрездена в огне бомбежек?! В нынешние времена возрождения красной гадины даже намек на то, что СССР был не самым лучшим государством мира, уже мог грозить проблемами. А добавить сюда симпатии к Украине и христианской Европе… Ох, Господи, что же делать?

Парень даже не заметил, что следом за ним в открытую дверь заскочила большая красивая пятнистая кошка с кисточками на ушах, что-то понюхала на полу, сердито фыркнула и вальяжно прошествовала в зал.    

***

Когда Эрих вышел на сцену, у него слегка щемило сердце после неприятной встречи. Однако, будучи профессионалом, он быстро взял себя в руки. Оглядел зал тем взглядом, которым монарх смотрит на подданных перед тем, как сказать речь, и торжественным голосом начал: 
- Добрый вечер, дамы и господа! В такой же весенний вечер семьдесят лет назад закончилась самая кровопролитная война, когда-либо бушевавшая в мире. Ни одна нация не вышла из этого горнила прежней.

В заднем ряду зашевелились, зашептались.

- Сегодня мы хотим почтить память всех, кто погиб в этой войне, - продолжал Эрих, - независимо от того, на какой стороне они сражались.
- Чё, и фашистов тоже? – возмущенно брякнул кто-то из «красных», но на него выразительно зашипели, и «говорун» заткнулся.
- Да, всех! – повысил голос Эрих, - независимо от режима. У нас, христиан, обязанность молиться за всех людей. А Бог в Небесах узнает Своих. И вначале мы споем песню от имени всех нас, потомков тех, кто воевал и пал в этой войне.

Он взял первые аккорды на синтезаторе и запел красивым, сильным голосом:

Прости меня – я твой тревожу сон.
Прости меня – ты нужен нам опять
Здесь, в крепости, сумевшей устоять
В огне врага и паводке времен.

К нему присоединился звонкий, мелодичный с переливами голос Криса:

Травой забвенья порастают рвы,
Глаза бойниц затягивает тлен,
Лишь башня не склонила головы
На каменные руки древних стен…  2)

Дальше концерт шел как по маслу – неплохая идея была поставить после вступительной песни такие всенародно известные «хиты» как «Случайный вальс», «Темная ночь», «В лесу прифронтовом». Как раз и незваные гости угомонятся, убедятся, что ничего «опасного» для них здесь нет и, возможно, свалят куда подальше … Эрих, всей душой ненавидя Советский Союз, не видел ничего зазорного в том, чтобы петь тогдашние песни, при условии, что они прославляли не коммунистическую партию и ее вождей, а говорили о простых человеческих чувствах, например, о любви. В чем-то его расчет был верен – «краснюки» притихли и, казалось, даже наслаждались их выступлением. Но впереди неумолимо надвигался весьма крамольный стих «Оборонцам», который Эрих совершенно случайно нашел в интернете и решил вставить в программу. Обращение белого офицера-эмигранта к бывшим соотечественникам идеально соответствовало нынешним временам – а то, видите ли, снова развелось всякой швали, для которой богомерзкий «совок» был «лучшим, что когда-либо имело место в России». Но не станет ли этот стих желанным компроматом для краснотряпочных мегер, рассевшихся в заднем ряду? Уходить-то они не спешат, кажись, даже снимают что-то – в руке у Белкиной заговорщицки подмигивал смартфон. Ладно, шут с ними, с этими дурными бабами. Эх, была-не была!

Эрих откинул с лица рыжую челку, вышел на авансцену и начал, негромко и осторожно, будто прощупывая почву:   

Ну, хорошо,
Свою беду простим —
И беженство, и нищету, и муку —
Все это мы
Сейчас
Отпустим им,
Простим по-братски
И протянем руку.

В зале царила полная тишина, будто все присутствующие превратились в одно гигантское ухо, ловя каждое слово. Голос Эриха окреп и теперь владел сердцами всех слушателей, донося им слова мужественного человека, любившего свою распятую Родину превыше всего:

Но
Можем ли
Простить мы и за тех,
Что
Тысячами
Падали в подвалах,
Как жертвы их палаческих утех,
Их жадных рук,
От свежей крови
Алых?

Но пусть и так...
Склоняясь к сапогу,
Пусть сами мы
Сейчас
Подставим выю
Последнему заклятому врагу:
...Спасем ли этим
Мы
Свою
Россию?

Нет!
Из того, что дорого векам,
Враг не вернет ни пяди, ни крупинки.
Он это лишь пообещает вам —
Прижат к земле
На страшном поединке.

Когда ж блеснет —
Хоть временный —
Успех,
Чтоб муть тревог
Не клокотала в нервах —
Он вас же в тюрьмы
Бросит прежде всех
И в прежних пытках растерзает
Первых!

Чего ж вы ждали столько горьких лет?
Ведь эта битва вызревала где— то,
Ее вы ждали...
И ответа — нет...
Не может быть разумного ответа!

Последняя строфа прогремела как удар огромного церковного колокола:

Очнитесь же от басен и химер!
Вернитесь вновь к национальной яви!
Между Россией
И СССР
Знак равенства немыслимо поставить!   3)


Зал захлебнулся аплодисментами и возгласами «Браво», в которых целиком утонул звук падения какого-то предмета и злобное шипение: «Вот глупая скотина! Все нам испортила!»
И – как по команде - вся ватага «краснознаменных» во главе с обеими «комиссарами» покинула зал.
Ребята вздохнули с облегчением. Теперь можно было петь, что угодно. Спели «Йшли селом партизани», «Ой у лузі червона калина», а после воинственно-веселых «Машингверов» и знаменитой «Смуглянки» с цыганским танцем, Эрих объявил антракт.
 
Вышел покурить – и в фоне наткнулся на стройную девушку с коротко стриженными каштановыми волосами, в темно-коричневом деловом костюме и очках в узкой оправе, делавших ее тонкое лицо еще тоньше:

- Привет, Ева! Опять опаздываешь?
- Служба безопасности не опаздывает, Служба безопасности всегда приходит вовремя, - серьезно ответила девушка, но в уголках ее глаз прыгали веселые чертики.
- Кстати, у меня к тебе вопрос: если кто-то на тебя собрал компромат и подал заявление, как быстро ФСБ отреагирует?  В тот же день или…?
- Ну, если это сообщение о теракте, то быстро, а если нет…  А что такое?
- Да тут две ненормальные «комиссарши» были со своим стадом, - Эрих кратко рассказал Еве о визите незваных гостей.
- А-а-а, ты об этих … ну, считай, что никогда. Слова, знаешь ли, к делу не пришьешь.
- Так у них есть видео!
- Какое видео? – Ева чуть заметно улыбнулась, как кошка, которую спрашивают о съеденном мясе, - Нет у них никакого видео. Кстати, смартфона тоже больше нет – ни один мастер не возьмется его чинить. «Глупая скотина, глупая скотина», - передразнила она, - И чем им кошечки не угодили? Между прочим, кошки лучше и умнее многих людишек. 
- Так это … ты?
- Мяу. То есть, да. Опасно переходить дорогу Рыси или тем, кого Рысь считает своими.
- А что, собственно, ты утворила? Я только видел, как они подскочили и ушли, будто за ними стая волков гналась.
- Да так … выбила у той бабы смартфон из рук, а он взял да и разбился. Случайность, - пожала плечами Ева, - а еще поцарапала ее, совсем немножечко. Не удержалась, - она сделала жест рукой, будто выпускает когти.
- Ну молодец! Пойдем, покурим на крыльце. То есть, я покурю, а ты составишь компанию.
- Минздрав предупреждает: курение опасно для вашего здоровья. Если совсем невмоготу, иди лучше к служебному входу. А я тут понаблюдаю, чтобы ни одна крыса не пролезла.

Но к счастью, больше никому не пришло в голову портить чудесный весенний вечер. Второе отделение концерта прошло «на ура», ребят даже несколько раз вызывали на бис – пришлось срочно вспоминать другие песни, которые подошли бы к военной теме. Инцидент с «коммунистическим приветом», то есть, визитом, скоро забылся, как будто его не было.    
 
***

Поздно вечером, когда ребята возвращались из магазина, куда ходили за шампанским, позвонила Лиза.
- Ну, как там ваш концерт?
- Классно! Жаль, тебя не было. Кстати, я сейчас тебе такое расскажу!
- Да мне Витя уже рассказал, как пришли коммунисты вам мешать, а он вытолкал их взашей, да еще и мобильник отобрал у Берг.
- У Белкиной, - машинально поправил Эрих, - Прикинь, туда Арвен приперлась.
«Виктор? Но как? Ведь смартфон разбила кошка, то есть, Ева, а он вообще сидел в первом ряду. Вот хвастун!» - но спорить у Эриха не было сил.
- Да хоть Белкина, хоть Зайцева, мне все равно. Я устала, все в голове путается …
- Как дела на даче? Все починили?
- В процессе. Кстати, пятого числа чтоб был дома. Придут с Мосводоканала счетчики проверять. А я не смогу, у меня смена.
- Ладно, посижу. Они когда придут, утром, после обеда?
- Не знаю. Когда придут, тогда придут. Я спать уже падаю. Спокойной ночи, - в трубке раздались короткие гудки.

- Однако, - сказал Крис, когда они разлили шампанское по бокалам и подняли первый тост «за нашу победу», - что-то не шибко Лиза тебе рада.
- Она просто устала, шутка ли – целый день под дождем на даче пахать.
- Ага, сегодня дача, вчера работа, позавчера левая пятка зачесалась … Эрих, это очевидно, ты ее раздражаешь.
- Я? Раздражаю?! Чем? После всего, что я для нее сделал? И сама она говорит, что без меня не сможет, что я ее любимый брат.
- Хрен знает… Знаешь, я все-таки частый гость в вашем доме. И у меня для тебя неутешительные новости. Она хотя бы раз поинтересовалась, как у тебя дела? Вечно чем-то недовольна, разговаривает как будто плюется словами … Прости уж, но так себя ведут только с чужим и неприятным человеком.
- Ну здрасьте, это ты уже палку перегнул. Она просто устает, работает много, нет сил следить за речью.
- Как будто ты не работаешь и не устаешь.
- Так я мужчина, для меня работать это норма. А она…
- Избалованная девчонка, прости за выражение. Нельзя так позволять ездить на себе. А ты с какого-то фига усадил ее на шею, а она и ножки свесила. Когда кого-то любишь, то не ведешь себя как назойливая муха.

Будто в подтверждение слов Криса, в соседней комнате громко зазвонил мобильник Виктора, а потом послышалось его приглушенное, но раздраженное «Алло, Лиза, ну я ж уже говорил тебе …»

- Видал? Это она так спать пошла! – Крис поднял указательный палец,  - Снова Витьку «грузить» будет полночи.
- Он ей нравится.
- Угу, потому что говорит ей то, что она хочет услышать. Тоже хорош гусь, однако! Присвоил себе чужой «подвиг», как будто так и надо!
- Бывает за ним такое … да не обращай внимания, он неплохой, только это … фантазер изрядный.
- Скажи уже открытым текстом – лгун и трепло!
- Ну… преувеличивать он любит, да. У него детство было тяжелое, - попытался оправдать Виктора Эрих, - комплекс неполноценности и все такое прочее. А так он добрый человек, всегда готов помочь. Помнишь, мне дали пятьдесят страниц на перевод за сутки? Он тогда всю ночь не спал, переводил вместе со мной …
- Угу, ты рассказывал, как потом пришлось за ним исправлять почти все.
- Ну… есть такое, с деловой терминологией у него полный швах, - смутился Эрих.
- И при этом говорит, что работает в крутом концерне, переговоры с иностранцами ведет? Ой не верю!
- Бог знает, кем он на самом деле работает. Скажу по секрету – целыми днями за компом торчит, а как не заглянешь – у него там игры всякие открыты. Может, совпадение – в конце концов, человек имеет право на отдых …
- Порядочный человек не имеет права врать как сивый мерин, - жестко сказал Крис, - а твоя Лиза ловит каждое его слово как глас Божий.
- В том, что он ее любит, он не врет. В основном по мелочи выдумывает, например, что Гибралтарский пролив переплыл на спор, и прочие «подвиги». 
- Он еще и Гибралтар переплывал? – хмыкнул Крис, - а на Эверест он не поднимался? Вот блин, герой – штаны с дырой!
- Ага, и Путин ему руку пожал. Хотя этого факта, если он имел место, я бы скорее стыдился, чем хвастался.
- Ладно, не будем об этом на ночь глядя. Может, давай какой-нибудь фильм посмотрим?
- Что-то не хочется. Давай уже спать, мы сегодня неплохо поработали. А завтра надо будет билеты в Киев купить, пока не расхватали. И драпать отсюда. Чует мое сердце, этот сегодняшний визит «комиссарш» - только первая ласточка, а следом такие «вороны» прилетят, что не приведи Господи.

***

Крис отрубился почти сразу, а к Эриху сон не шел.
Слова друга крепко вцепились ему в мозг. Надо быть воистину слепым – или влюбленным – чтобы не видеть: их отношения с Лизой дали трещину, и случилось это не сейчас, а … а, собственно, когда? Год назад? А может, и еще раньше. Отношение Лизы к нему строилось по большей части на «помоги, сделай, дай денег, отвали и не мешай». Когда она в последний раз поинтересовалась им самим, его делами, его проблемами? Кажется, еще до того, как у них поселился Виктор, а это уже больше чем полтора года прошло.

А как чудесно все начиналось!

Тогда Эрих приехал в Москву на пару дней – показать свой спектакль по «Звездным войнам» и пообщаться с друзьями. На премьеру Лиза не пришла (что-то у нее не заладилось), но написала, что хочет с ним встретиться отдельно. Юноша охотно согласился. 
Она назначила ему встречу на «Парке Победы» - самой глубокой станции московского метро, ровно в полночь. Эрих слегка опоздал – не рассчитал, что перегоны между станциями в Москве длиннее, чем в Киеве, а ехать с ВДНХ было далековато. Последний перегон, от Киевской, как будто тянулся целую вечность… Наконец, поезд остановился. Парен вышел на малолюдную в такое время суток платформу, оглянулся по сторонам … 
… и чуть не оказался сбитым с ног высокой ярко-рыжей девушкой в длинном голубом платье, повисшей у него на шее с криком:
- Папочка!!!
Это была она. Такая, как он себе представлял. Его Феанарвен.

Они шли по ночной улице, держась за руки, и между ними искрило так, что, казалось, еще немного – и вспыхнет вся Москва.
- Я так и знала, что ты - настоящий,  - говорила Лиза, - многие притворяются, играют роль, но ты не из них.
- Я не играю. Я действительно так чувствую. Всегда чувствовал. А наши толкинисты меня не признавали, говорили – Феанаро в Чертогах Мандоса (4) до конца времен, и не дано ему воплотиться заново. Даже не знаю. У Профессора действительно написано так, но почему я тогда помню? Или в самом деле, это моя бурная фантазия? Я сам придумал себе Феанаро… то есть, придумал его Профессор, а я, так сказать, «доработал». Ведь в книге у Феанаро не было дочерей, только сыновья, а я дочку, то есть, тебя, видел.
- Погоди, тебе что, ни одна живая душа во всем Киеве не объяснила, что Арда действительно существует?   
- Да как-то оно у нас не особо популярно. Наши больше Джорданом увлекаются, недавно еще Джордж Мартин в моду вошел… Есть одна небольшая компания – зовут себя настоящими эльфами, изучают квенья(5), даже стихи пишут. На квенья. Но эти не воспринимают меня всерьез. 
- Как у вас все запущено … ладно, я сама тебя просвещу. Арда (6) действительно существует. Ты ведь всегда это знал – в глубине души.
- Ага…
- Вернее, Арда – это легендарное прошлое Земли. Думаешь, откуда у разных народов появились легенды об эльфах? Только люди многое поняли неправильно, перекрутили кто во что горазд. А когда Благословенный Валинор был отделен Серебряной Завесой – то есть, перешел в иное измерение, большинство эльфов туда вернулись. Но не все. Некоторые остались, потому что слишком сильно привязались к Земле, или у них были какие-то незаконченные дела, или просто не получили разрешение Валар вернуться. Такие эльфы рождаются здесь – в человеческом теле, живут человеческую жизнь, а потом опять перерождаются, пока не будет воля Валар и Эру Единого, то есть, Господа нашего, чтобы они вернулись в Валинор. Я, например, уже не первый раз здесь живу, ты - тоже. Когда-то мы уже встречались на Земле… ладно, об этом позже. Кстати, все твои сыновья уже в Валиноре.
- Однако ж… а ты откуда знаешь?
- Так они ко мне приходят. Я слышу их голоса. Ты тоже можешь с ними общаться, пока что через посредника, то есть, через меня, а потом сам научишься слышать их.
- Фантастика… - ошеломленно пролепетал Эрих, - то есть, я всегда мечтал, чтобы это оказалось правдой. Но это так… неожиданно!
- Понимаю. Когда я узнала, что принадлежу к эльфийскому королевскому роду – знаешь, как я испугалась! Думала, у меня крыша поехала. А сейчас – ничего, привыкла. Тебе проще, ты хотя бы сразу понял, кто ты таков – потому что тебя Профессор описал. А меня – нет, я там ничем особенным не прославилась. 
- Послушай, а другие миры, те, которые описаны в книгах – тоже реальны? Как Арда?
- Разумеется. Писатель – настоящий писатель, а не какой-нибудь бумагомаратель вроде Донцовой – ничего не придумывает сам, ну, кроме каких-либо мелких подробностей. Н видит то, что ему дозволено увидеть – и в меру своего таланта описывает. Бывает, конечно, что недоглядит чего-нибудь, или перепутает, или неправильно истолкует увиденное. Потому мы и помним все слегка не так, как написано… И вообще, все, что когда-либо существовало в мире, или хотя бы было задумано, никуда не исчезает – только живет в другом измерении. На Изнанке.
- Где?
- На Изнанке. То есть, на изнаночной стороне мира. Обычные люди ее не видят, для них это все легенды и выдумки. А Одаренные, вроде нас с тобой, и видят, и попасть туда могут, только порталы надо знать. Знаешь, отчего у вас в Киеве так мало эльфов? Потому что порталов в Арду у вас очень мало, может, вообще один-два на весь город. Ты – Феанаро, личность слишком сильная, чтобы не вспомнить себя, а другие – послабее, вот и попали под влияние других миров. Там же, на Изнанке, миллионы измерений! Наверное, только Господь Бог знает, сколько их. Нам лишь малая толика открыта – кому побольше, кому поменьше… Так, прости, я отвлеклась, что я тебе до этого говорила? А, про эльфов. Нынче очень много нашего народа здесь, в Москве. Кто-то здесь родился, кто-то переехал, услышав зов. А королевского рода нас только двое – я и Ириэн, дочь Нолофинвэ, в миру Тося Ковалева. Она старше меня, но слабее, ибо заблокировала себе Память. Слишком больно ей было вспоминать… Понимаешь, что это значит?
- ???       
- А значит это, - торжественно заявила Лиза, - что я Королева Московских эльфов. А ты как мой отец можешь быть Королем. Если согласишься – и если Город тебя примет.
- Это… это, конечно, замечательно, но я не имею никакого отношения к Москве!   
- Зато я имею. Я из старинного московского рода, мой прапра…прадед был первой гильдии купец Васильев, известный человек. Знаешь, как раньше говорили: «Петербург стоит на царе, а Москва – на купце». Так что, в каком-то смысле я и в этой жизни королева… Я стану для тебя вратами на Изнанку Москвы.
- Что я должен делать? – спросил Эрих, замирая от ранее неизведанного томления.
- Просто пообещай, что будешь со мной. Навсегда.

Пообещать? О, Эрих остался бы с ней безо всяких обещаний и клятв, только потому, что это была его дочь. Дочь, верившая ему и понимавшая его, как никто доселе. Но с другой стороны, в Киеве его ждут девушка, друзья, родители, да и работу интересную недавно предложили …   
- Тебе совсем необязательно переезжать сюда, - словно бы услышала его сомнения Лиза, – достаточно, чтобы я жила в твоем сердце. Думай обо мне, вспоминай меня, мечтай обо мне. А как будет возможность, приезжай в гости.
- Но как ты поняла, о чем я думаю? Ты умеешь читать мысли?
- Практически. Ты что-нибудь слышал об осанвэ?
- Ну… это когда эльфы общаются без слов, одними мыслями.
- Это оно и есть. Ментальная связь. Ты еще так многого не знаешь… ничего, я тебя научу.
- Тогда я согласен.
- Прекрасно. Идем со мной.    

Они поднялись на Поклонную Гору – темный островок среди моря огней. Рядом гудел бессонный Кутузовский проспект, чуть подальше погрузился в дремоту Парк Победы, а где-то далеко в стороне слышался шум проходящих поездов. 

- Здесь Наполеон ключи от города ждал – да не дождался. Не приняла его Москва-матушка. Посмотрим, примет ли тебя. Становись здесь, под крестом, и повернись лицом к востоку.
Эрих сделал, как сказала Лиза. Сразу ощутил, как будто стал выше ростом. Тяжесть металла коснулась головы и плеч. Глянул на себя – и не сдержал возгласа изумления: на нем были доспехи с восьмиконечной звездой на груди. Голову венчал серебряный венец с такой же звездой. Длинный узкий меч висел на поясе. Черные как вороново крыло волосы рассыпались по плечам и спускались до самой талии. 
- Я была права, папочка, я была права! Это ты, Феанаро, настоящий!  - раздался голос Лизы, правда, несколько неестественно звучащий, словно бы обработанный неумелым звукорежиссером (есть такие любители использовать реверберацию, где надо и где не надо). Эрих оглянулся – и вскрикнул. Рядом с ним стояло странное существо: голова у существа была кошачья, тело – человеческое, сзади волочился змеиный хвост, а за спиной раскрылись огромные фиолетовые крылья, формой похожие на крылья бабочки.
- Ой, извини, - существо мигом превратилось в эльфийку с рыжими волнистыми волосами, - это маскировка такая. Сам понимаешь, сколько врагов у Королевы… Тебе тоже не помешало бы выбрать какой-нибудь другой образ. Думаешь, здесь все тебя с радостью примут как Лорда Феанаро? Как бы не так! Многие твои бывшие вассалы терпеть тебя не могут за все «хорошее». Ладно, с этим потом разберемся, сейчас можно, сегодня особенный день.

Небо на востоке сперва порозовело, потом зазолотилось – и наконец, гигантский огненный шар всплыл над городом. Его луч, отраженный в одной из стеклянных высоток, упал Эриху на чело, и ярко засверкали драгоценные камни в его венце.

- Москва выбрала тебя!  - услышал он, теряя сознание от волнения и чрезвычайного напряжения…    

… Как же здорово было тогда.

Убаюканный приятными воспоминаниями, Эрих наконец заснул. И спал так крепко, что его не смог разбудить ни жуткий вороний грай на рассвете, ни таджики с бензопилой в семь утра, которые, громко переговариваясь на своем языке, пилили березу. Ту самую, трехствольную.

***

- Вот черт, - рассерженный Крис стукнул кулаком по столу, - сговорились они, что ли?!
- Чего там у тебя? – Эрих заглянул через плечо друга в экран ноутбука.
- Нет билетов на шестое.
- Не может такого быть! Смотри, вот UTair, вот S7…
- Ага! Фига с маком! Все разобрали.
- И когда успели… вон еще Аэрофлот посмотри.
- Смотрю… двадцать тысяч пятьсот за два билета.
- Оба-на… у меня таких денег сейчас нет. Обещали завтра перевести, так до завтра и эти билеты кто-нибудь выкупит по закону подлости. 
- У меня тоже нет. Были бы, но я уже за комнату заплатил. Кабы знал, что мы отсюда сваливаем, не платил бы.       
- Засада, однако… Что же делать? Разве что поездом…
- Нет, поездом слишком долго, и мало ли что будет на границе. А нам надо поскорее уехать отсюда… Погоди. А если на пятое число? 
- А Лиза? Она же просила меня побыть дома…
- Что Лиза? Нам угрожает черт знает, что, а ты: «Лиза, Лиза». Облезет твоя Лиза. Пусть сама с работы отпрашивается, если ей так надо.
- Кстати, можно же Витьку попросить. Все равно дома сутками торчит, - Эрих выскользнул из комнаты. Через минуту вернулся:
- Говорит, что без проблем посидит, все равно завтра он свободен. Давай смотри, что есть на завтра.
- Сейчас… комп висит, зараза… о-о-о, йес!
- Есть?
- Угу. S7, два билета, десять восемьсот.
- Класс! На тебе мой паспорт, забей данные, пока никто нас не опередил. Значит, так надо было, чтобы мы вылетели раньше. Сам знаешь: что ни делается …
- … делается к лучшему. Все, готово, осталось только распечатать. Займешься этим? Я поеду к себе вещи соберу.
- Может, давай вместе? В городе может быть небезопасно.
- На такси поеду. Сердцем чую, сегодня все будет в порядке. Время еще не пришло.


ПРИМЕЧАНИЯ
1) Зоя Ященко и «Белая Гвардия», «генералам Гражданской войны».
2) Стихотворение Л Денисюк.
3) Стихотворение Арсения Несмелова.
4) Чертоги Мандоса - место нахождения душ умерших эльфов в книге Толкина "Сильмариллион"
5)      Квенья - язык высоких эльфов в книге Толкина "Сильмариллион". Один из искусственных языков, изобретенных Профессором лингвистики Толкином.      
6)      Арда – фантастический мир, описанный Дж. Р. Р. Толкином в книгах «Сильмариллион» и «Властелин Колец».