Марсианка

Хьюстон, у нас проблема. Я, кажется, втюрился.
Взгляд на двенадцать часов. Марсианка.
Белая кошка в ментальном растворе Кустурицы,
в чёрных одеждах с карманами-обманками.
Ей фиолетово, какие в пути люди встретятся,
бродит по кратерам, виляет ягодицами,
интересно, бывает ли на Марсе метелица?
Я б укрыл её от вьюги порывистой.
В покрытых неоновый пылью маминых кедах,
она разобьёт моё сердце на счёт - двадцать три,
проворонить бы полёт над планетой,
заключив в объятия тайну женской души.
И, когда она внезапно услышит мой шорох,
испугавшись, рискнёт убежать навсегда,
я возьму её за руку нежнее вьетнамского шёлка,
и пойму, что над нами не властна судьба,
тогда солнце вдруг оторвётся от края Земли,
и небо заискрится в пыли пьяным цветом,
из космоса покажется, будто огни
танцуют раскалёнными, раздетыми.
Я проведу тревожно пальцами сквозь век,
и улыбнутся мне загадочною явью
подруга детства, мать, жена и снег
в глазах чуть мокрых от
р а с т е р з а н н о г о
платья.
В ней было всё, и, согревая воздух,
своим дыханием, плавью океанской,
невольно трепетала о любви людской
на Марсе Марсианка.
И, словно льдом покрылись звёзды,
чей свет давно уж пал любовью крылатой,
я на свидания приходил всегда так поздно,
что успевали девушки уйти и выйти замуж,
но здесь мне ни к чему следить, что время
окончится, забыв предупредить
о том, как на Земле давно уж наступила темень,
и тени без конца устали уж кружить.
Мне ни к чему, что весь холодный год простудится,
и вся страна сомкнёт глаза от слепоты.
Хьюстон, Хьюстон, почему люди мучаются,
признаваясь кому-то в любви?
Почему нас не гладят по волосам,
когда наступает вечер?
Хьюстон, я б не поверил сам,
если бы не Марсианка узкоплечая,
в речи неизбитая, испитая таинством
приоткрывала веки, поправляла б очки,
и голосовала б исключительно двумя
в о с х и т и т е л ь н ы м и
пальцами,
и ловила бы взгляды на забытые крючки.
И, как героиня из детских сказаний,
она превратится в безоблачный день.
Моя Марсианка - муза остывших и
одетых огней.
Хьюстон, Хьюстон! Я сошёл с ума так поздно,
и влюблённость - совершенный постфактум,
мы на Земле одинокие сироты,
где-то во Вселенной ищут нас мамы.
Кровь не свернётся больше ни в жизнь,
бьётся об пол ветровое стекло,
кто-то кричит мне с Марса: "Вернись",
а я
теперь
далеко.

Марсианка
Июнь, 29'16
Слова - Adam Kesher