Вечеринка на веранде

К сожалению, разместить "Вечеринку на веранде" (или "Горечь") тут я не могу: несмотря на выбранный раздел "пьесы", на самом деле это "роман в стихах". 6192 стихотворные строки - гораздо больше, чем в "Евгении Онегине" Пушкина. Кроме того, в тексте есть ненормативная лексика, которую наш ресурс запрещает (честно говоря, он много чего ещё запрещает - точнее, не поддерживает, увы...) Ну и сложное оформление, запутанное чередование при прямой речи парных кавычек и "ёлочки". Поэтому мне ничего не оставалось, как опубликовать мой роман в стихах при помощи издательской системы "Ridero" в электронном виде, после чего его разместили в магазинах "Озон", "Амазон", "Литресс" и некоторых других. Там его при желании и можно взять по символической цене в 100 рублей. Здесь же я выставляю для ознакомления небольшой начальный отрывок:


00 (Пролог)

Гнать стихи в пятьдесят - как в одиннадцать брагу:
Нипочем не продать, а себе-то зачем?
Только ручка в руке всё марает бумагу,
И проводишь часы в окруженьи морфем.
Лучше б в гости к Морфею! Не мучая мифы
Про титанов и тайны (куда же без них?)
Но с упорством бастарда летейские рифы
Продолжает искать поэтический бриг.
Флаг давно уже сорван истерикой шквалов,
Корпус доверху солью изъеден дурной.
Ни единого боя! А сколько ж нахалов
Уклонялось - противник, мол, нужен иной…

А какой - не сказали. Из принципа. Во как!
Шкипер, может, не нравится? Или глядит
Вызывающе слишком? Почти Верлиока.
Полифем поприятнее - западный вид.
Остаётся лишь плыть Лала-Зором из Яна:
Финикийский корабль… ритм могучих гребцов…
Ни Мессии, ни Маркса - сплошные изъяны
В натуральной истории без мудрецов.
Но и это не выход - духовных сокровищ
(А, честнее, две трети крутой ерунды)
Я собрал. В трюмы даже пленённых чудовищ
Не посадишь - боятся возможной беды

От учений раскованных! Много словечек
Очень шумных, но смысл их ловить и искать…
Отпускаю страшилищ. Враги человечек,
Но простые: медведем подкрался - и хвать!
Я о белом медведе. Но в эти широты
Заплывал очень редко. Экзотики для.
А в артериях жизненных рек повороты
Выводили порой на такие моря,
Где ни крабов, ни рыб, ни чудесных кораллов
Не сыскать. Вообще ничего! Лишь вода.
Но эскадры одна за другой - адмиралов
Куда больше, чем бабочек, собственно. Да.

И, выходит, куда ни плыви - к Ахерону
Попадёшь непременно! А Стикс и Коцит ;
Дело вкуса по сути. Нельзя к Флегетону,
Но к нему залететь нереально. Обид
От родни мы порой получаем изрядно,
Но губить таковую… Кошмар! Беспредел.
В общем, возраст считает толково и складно
Варианты финала. Мой личный удел
В данный миг - это именно Стикс… ну и Лета.
Азиаты клянутся на хлебе, а я
На воде. Не святой, не священной - завета
Тут не сыщешь. Зарок! А иная струя…

За рекою забвенья есть странные скалы,
Где слабеет печальное действие вод.
В жизни лучшей рекламой бывают скандалы,
Ну а в смерти – обставленный мрачно уход.
Тут как Парки прикинут. Что впарят – то будет!
Говорят, даже в этом они не вольны.
Веришь или не веришь, иль любит не любит -
Все равно, как в постели загадывать сны,
Чтобы снились получше, подольше, поярче,
И потешить себя, и другим рассказать.
Слышу смех: «И чего тебе надобно, старче?»
Если б знать, господа наверху, если б знать!

«Как в одиннадцать брагу…» Советская фраза!
Нынче хмель не продаст разве только грудной…
Но пора и в реальность. Квартира. А хаза,
Что в романе, - далёко. В структуре иной.
У меня же сейчас за окошком плюс десять,
Ну а в комнате плюс тридцать три! И куда
Издевательство это мирское подвесить?
На систему? Ей по фигу всё. Ерунда.
Грустный вывод, который принять бы серьезно!
(Неподвижно лицо. Взгляд устойчив. Прищур…)
Белой Дамой луна. Пешки - звезды. Нервозно.
Вот и вся у Богов расстановка фигур.

Часть первая (Хозяин и гости)

01

«Ни играть не хочу, ни лукавить игриво.
Расскажу всё, что вижу, покуда могу.
Время в этих краях отдыхает лениво,
Облачаясь привычно в ночную фольгу.
Ну а жизнь, словно пёс, убежавший из сада
Вместе с цепью и грузом, приделанным к ней,
Все влачит и влачит за собою аркаду
Равнодушных, безликих, бессмысленных дней.
Невеликая тяжесть! И зверь не заметит,
Будет тупо бродить и зевать невпопад.
Вот когда за ограду случайно зацепит…
Но у мглы бытия не бывает оград.

Ясный вечер. А может, часы пополудни
Растянулись с обеда до самой зари.
Если канули праздники в Лету (и будни),
То уже всё равно, как о том говори.
Больше нет никого, кто бы в духе амбиций
Пятидневок планировал прибыльный ход.
И ушли торжества богословских традиций:
Ни крутых воскресений, ни важных суббот.
Это здесь, на сравнительно малых пространствах
От Зелёного моря до Белой горы.
Остальные земные империи-царства
Далеки и чужды, как иные миры.

Я теперь и не вспомню, пожалуй, названий
Горделивых плантаций страстей и забот!
Развалилась планетная сетка вещаний,
Информации точный нарушился код,
Или рухнула в прах интернет-паутина,
Словно сгинули разом её пауки -
Неизвестно. Кто понял, какая кончина
Наступила, те сами уже далеки.
В худшем смысле! Наверно, какое-то шоу
Оказалось страшнее, чем Третья война.
Мода бросила обществу супер-обнову,
Но одеждою Несса вдруг стала она…

Над верандой потоки спокойного солнца,
Из Небесной казны драгоценный металл.
О такой чистоте для родного червонца
Я когда-то смешно и наивно мечтал.
Золотые запасы, резервы валюты
И отлаженный ход хозрасчётных систем
Хороши для смиренья финансовой смуты,
Но к чему, если "амба", "для всех" и "совсем"?
Странам-сёстрам не выдали новые серьги:
Если ушки исчезли - то как же носить?
Скоро будет забыто понятие "деньги"
Как и хищное действо "продать и купить".

Из былого комфорта усталые Боги
Нам оставили в дар электрический свет.
Вряд ли стоит описывать в духе эклоги
Процедуру включений. Лишь сумрак, рассвет
На короткое время расцвечен огнями.
Оказалось, хватает! Ведь быт – не кино.
Приготовить еду, почитать вечерами,
А угар развлечений растаял давно.
Здесь тепло и зимою. Слова "замерзаю"
Или "дикая стужа" неведомы нам.
Про другие края я наверно не знаю,
Но проблемы возможны на севере. Там.

А еще оказалось, что вовсе несложно
На веранде поставить кирпичный очаг.
И забытый огонь развести осторожно,
Высекая из кремня на пачку бумаг.
И добавить дрова и березовой щепки,
Как и делалось это столетья назад.
Жизнь потрогать рукой аккуратно, без спешки,
Словно искры, мгновения тихо летят.
Влево, вверх… на меня, если ветер задует,
Их тогда мириады кружатся - не счесть!
Тот, кто прошлое помнит, ничем не рискует,
Если глупо не станет за будущим лезть…»

02

Первой главке конец. Закрываю тетрадку,
Огорчённо гляжу на оторванный лист
И вздыхаю в сердцах. Эта тяга к порядку!..
Все равно, как бы спившийся старый солист
Продолжал по утрам распеваться в охотку.
Смысл трагически ясен. Однако пора
На веранде прибраться и местную водку
Охладить. Или в погреб поставил вчера?
Память снова подводит. Не старость - усталость
От того, что пихали в неё день за днём.
А нужна-то, по мнению Луция, малость!
Лишь тогда замечаешь, как долго живём.

Нет, спиртное на льду. Десять пробок, с запасом.
Впрочем, столько не выпьют ни Курт, ни Иван
Даже вместе с девахами. Даже и с квасом.
Даже если под мясо и фрукты (банан,
Апельсинчик, инжир…) Принесут. Обещали.
Спецпайки, всё такое… Легко молодым!
Раньше нас по анкете привычно встречали,
А теперь по здоровью. Каким бы крутым
Ни казался раздвоенный твой подбородок,
Если кашляешь часто, на органы слаб,
То смирись. Не мелькай. Будь по возрасту кроток,
Как не лающий пёс. Не пристрелят хотя б.

Что имею я? «Группу». Не густо? Не пусто.
Несмотря на События, платят пока.
Как заметил однажды mein Herr Заратустра,
Сверхгерою любая поклажа легка!
Применительно к нынче, сие означает,
Что прожиточный минимум можно принять
За избыточный максимум. Тело крепчает
Вместе с духом… И нужно ещё объяснять?
Стоицизм ведь несложен, и дело в привычке,
(Показательный снимок: бесстрастней лицо!)
Но не щёлкай затвором - не вылетит птичка.
Вдруг не камера смотрит на мир - ружьецо?

Вроде, я обеспечен. Питьём и едою.
Разносолы не в счёт, не в чести кальвадос,
С одноцветным пивком и двуцветной икрою
Не общаюсь. Но сыт! А глотнуть не вопрос:
Дважды в месяц ко мне отдохнуть приезжают…
Не скажу, чтоб друзья, но приятели, пусть.
При деньгах. На машинах. И так угощают,
Что на пару недель забывается грусть.
Я в отшельниках числюсь. Но горы там, лес ли,
Или даже пустыня (сидеть ремесло!) -
Жить не так уж и горько в бездействии, если
Есть хотя бы один, с кем сдвигаешь стекло.

У меня же их пятеро. Трое сатиров
На две хитрые нимфы - античный подсчёт.
По повадкам - спецы из числа командиров,
По улыбкам - репейник в сиропе. Осот!
Всем под тридцать. Питают любовь к камуфляжу,
Плечевой кобуре и скрипучим ремням,
(Пистолет под подушкой в «четвёртую стражу»
Лишь способствует мирным предутренним снам).
Стиль военный не мода, а голос традиций -
Ведь веками соседям рубили окно!
А еще крепкий мат обожают. Девицы
Звонче всех. Я никак не привыкну. Смешно.

Проведут выходные. С утра отоспятся,
Пополудни дела порешат меж собой,
(По легенде, кузины и сводные братцы
Навещают учителя - старый, больной…),
И разъедутся к вечеру. Схема надёжна:
Вот уж год ни проверок, ни прочих страстей
В лабиринтах их ведомств. Сужу осторожно
По намёкам, обмолвкам нетрезвых гостей.
Правда, пьяными в жесть их не видел ни разу,
(Языков заплетение… жестов и ног…)
«Мне сегодня достаточно». Редкая фраза
На российских просторах! Не пойман - не лох.

03

Выхожу на веранду. Шальная погода
Ближе к мартовской мгле, чем к октябрьской тоске.
Объяснить не берусь - ощущается с хода.
Может, свежесть иная? А может, в виске
Кровь шурует приливами, будто из стали,
Побуждая на подвиг? Но весь ритуал:
От желанья обнять и прижаться (в начале)
До движения бёдрами (близок финал).
А в безбашенной юности также тянуло
Бесконечно стоять на прохладных ветрах,
Ожидая чего-то хорошего… Сдуло
Это чувство и напрочь. Остался лишь страх.

Справа тёмная роща, как после пожара.
Рядовое событие ранней весны
(Или звучных haru, le printemps, primavara…)
Сколько было словечек! Уже не нужны.
Просто станет однажды заметно теплее;
На полях, будто гномов, увидишь грачей,
И взлетит клокотанием возле аллеи
Меж камней и корней отдохнувший ручей.
А деревья набухнут большими комками
Чёрных прутьев в законченном виде гнезда.
Без листвы так открыты! Прыжок - и руками!..
Шутишь, снизу не выйдет. А сверху… Ну, да.

А левее посёлок. В остаточном виде.
Сколько там проживают - сказать мудрено.
Про занятия тоже. Щенки на корриде?
Слишком резко. Орда могикан? Не кино.
Временами работают (как-то и где-то),
Промышляют охотой (на всех, кто бежит),
И безудержно квасят. Такая примета:
Если русский не пьёт - значит, мёртвый лежит.
Жмуры тоже встречаются. Чаще чужие
(Больше в чаще), но может попасться и свой.
Бестолковые. Нервные. С дурью. Лихие.
Снег сойдёт - то один у кустов, то другой…

Их хоронят спокойно, без слов, деловито,
Понимая, какой кавардак на дворе.
Сверху тоже хотят, чтобы всё шито-крыто.
А чего выяснять? «Властью Божьей помре…»
Не скатился б народ к беспределу, а больше
Ничего и не надо! Разумный подход.
Абдулла и Хасан, и Мыкола, и Мойше -
Все согласны. До сильных не сразу дойдёт,
Но когда разберутся, то быстро карают
(Беспощадно, замечу) за массовый глюк.
Ну, а если соседи друг дружке мешают…
Позабытая заповедь: «Только без рук!»

В остальном жизнь застыла, как в гриммовской сказке
С необычным сюжетом. Не вспомню сейчас:
То ли принцам красавица строила глазки,
То ли ей прокололи… нет, вовсе не глаз.
Что кололись - бесспорно, но как-то особо.
Внутривенно? Нет, в мышцу (морфин, калипсол),
А торчок, как известно, такая особа,
Что ему всё равно, кто вассал, кто посол.
В результате обидели мир чародеев,
Те наслали мышей - началась кутерьма,
И великий народ обратился в пигмеев!
Ну, почти, как у нас: не от крыс - от ума.

А потом всё забылось, замедлилось, сжалось,
Словно спущенный мяч… Смысла не было тут
От начала времен, но теперь потерялось
И желание жить как творцы. Важен труд?
Нет, не важен - уже не ведёт к переменам
Ни к плохим, ни к хорошим. И ноль перспектив
Улучшать антураж, настроение… Где нам!
(И «где им», несомненно). Привычный мотив:
Сверху солнечный круг, а вокруг - голубое;
Ночью звёздные страны, и лунный полёт…
Я страницею раньше писал про другое?
Так ведь это ж в поэме! Пардон. Рифмоплёт.

04

Потеплело однако. Безветрие. Тихо.
Сверху синь в облаках, как цветы средь снегов.
В рифму лезет с гнусавым акцентом «Барвиха»,
Посылая в сознание запах врагов.
Отголосок из прошлого? Генная память?
Первый слишком невнятен, вторая крива,
Будто наши дороги. Не стоит лукавить:
Я забыл и другие такие слова!
«Пень», «старик и старуха», «дрянное корыто» -
Это знаю отлично, как дворники грязь.
А вот что означает «валюта», «элита»?
Несомненно, с Барвихой противная связь.

Пропади они пропадом (так и пропали!)
Смысл последних трёх слов и туда, и сюда:
Ударение в первом - с подтекстом «едва ли»,
В третьем - тень облегчения с привкусом льда.
Жизнь дурная была, но под неким дозором
И Хозяев, и Бога. Смешно, а порой
И крутой атеист лез застенчивым вором
За Создателем в душу! (У каждого свой).
Шли за ними без выбора: с горки и в ямку,
Пряжу веры мотая в спасенья клубок.
А теперь, потеряв и такую приманку,
Сами к бездне идём. И внутри холодок.

Сколько мыслей унылых! Но взяться откуда
Позитивным прогнозам? Планета не та.
Вот резвишься сардиной… и вдруг барракуда
Под названием «рок»! Хоть заветы Христа
Выполняй, подставляя и хвостик, и спинку,
Хоть, ценя Моисея, показывай зуб, -
При обоих раскладах бедняжку сардинку
Деловито прикончат. Умён или глуп,
(Ну, о прочих способностях даже не будем
Рассуждать), срок придёт не по нашим часам.
В этом мире прикольном и рыбам, и людям
Одинаково плохо: съедят. Или сам…

Потемнело. И сыро. Польёт? Не похоже.
Небо серым глядит, как с утра простыня.
Но без чёрных отметинок (мухи на ложе).
Ближе к югу заметны полоски огня
Там, где ткань облаков и заштопана плохо
Дымной нитью, и просто заметно тонка.
В худшем случае, стук дождевого гороха
По веранде под утро услышу. Рука
Двери плавно закроет, взмахнёт плотной шторой,
Словно фокусник пледом, и скроет от глаз
Захмелевшей компании мглу, из которой
Зашумит грозовой, отупляющий джаз.

А, глядишь, обойдётся! Не только на юге,
Но и с запада солнце светящим копьём
Пробивает в унылой небесной кольчуге
Голубые отверстия. Что ж, подождём,
Предвкушая приятное (признаки вёдра)
И полезное (час подготовки стола).
Как обычно, с припевочкой, двигаясь бодро,
Тут поможет Ирина. Красотка дела
И домашние (помню), и скверные (знаю)
Разрешает без нервных и прочих затрат:
«Не мешай, я сама». «Шевельнёшься - стреляю!»
Помешаешь иль дёрнешься ; кто виноват?

Ей пора уж приехать на импортном джипе.
Впрочем, импорт откуда? Вновь слово-сорняк!
На востоке масоны, на западе хиппи,
Лесбиянки и янки вокруг… вроде, так.
Внедорожники? Делают? Кто-то и где-то?
Под индейскою кличкой «Чероки»? Чi нi,
На украинской мове название это
Типа «годы какие!» Не так? Не они?
Вопросительных знаков обилие значит,
Что уже я глотнул - и покрепче вина…
Как машина по трассе летит! Не иначе,
То Иришка рулит. Несомненно! Она.

05

«Добрый день!» - «Да пошел ты!..» - «Чего так?» - «Дорога
Загребла до предела! Лягушкою скок
С валуна на ухаб!» - «Ты, никак, недотрога?» -
«Нет! Но прыгать привыкла на члене! Усёк?» -
«Намекаешь, поди?!» - «Спрячь клыки - размечтался!
Неужели червяк шевельнулся?» - «Как знать…» -
«Пасть закрой! Не дыши! С утречка нализался?» -
«Я тебе "стремянную" готовил». - «Молчать!
Лишних слов не цеди, если в грабках предметы,
В данном случае, рюмка! Давай, говорю!
Так, холодная водка… на закусь конфеты…
Ну, мужик есть мужик! Нет, потом повторю».

И к веранде - неспешно. Однако качает
Влево-вправо, как маятник! Чем? Как и все
Молодые кокетки. Корма впечатляет:
Тонкий чёрный атлас на (пардон) колесе
Небольшого размера, и пара подушек,
Несомненно, мягчайших! И спереди то ж,
В смысле нежности… Номер? Четвёртый. Игрушек
У харит деревенских таких не найдёшь.
Или вымя (опять извините), иль фиги
Под невзрачною робой. Порода не та!
Но претензий не кажут мужья-забулдыги:
Им ведь главное то, что внизу живота…

Что-то стал выражаться на редкость цинично!
Алкоголь. Возрастное. Понятно ежу.
Правда, вслух я корректен. Прищучить с поличным
Нереально. Немыслимо! Крепко держу
За забором зубов королевскую кобру,
То бишь длинный язык. Плюнуть ядом - ни-ни!
Некрасиво. И риск. «Погибоша, как обры»!
Был когда-то народ, не любивший брехни,
Правду-матку рубивший, как плотник дровишки,
И своим, и чужим. Но однажды пришли -
Ни кола, ни двора. Ни отца, ни сынишки
Да и матки тем паче. Лишь громкое «пли!»

Сотрясало пространство воздушное… Так-то!
Кто пришёл? Извините, не все имена
Сохраняет история! С Чуйского тракта
Чингиз-хан или местная Ольга (жена
Князя Игоря, вроде. А может Олега-
Поедателя-Змей). Разве вспомнишь теперь?
Из приставшего к Жмеринке Ноя-ковчега
Столько всякого сброда припёрлось! Проверь,
Если связи имеются в тайном архиве…
Так, о чём это я? О себе. О своём.
Что-то тело наклонно, как слово в курсиве…
Вывод ясен: до вечера больше не пьём…