Матвей Кованеску. Паранжище

Посв. О. Эсту

Там, где солнце глаза жалит грозно и резко,
Авиценна где в древности жил,
Я купил у ИГИЛ рабыню для секса,
С нее даже не сняв паранжи.

За немалый бакшиш, без осмотра и торга,
По рукам я ударил с Али.
И поклавши рабу как бездушную торбу
На верблюда, я в даль попылил.

Этой сделкой своей я был сильно доволен -
Не найдешь среди белого дня
и с огнем, предложений подобных для гоев,
для геуров, простите меня.

Пусть вернуться домой было трудно не в шутку,
В свой родимый московский квартал -
Повезло, я в итоге, доставив покупку,
Разворачивать с трепетом стал.

Результатом открытия был поражен я,
Хоть не трепетный я человек.
Под микабом, хиджабом и под паранжою
Мне открылся суровый абрек.

Он смотрел на меня свои приторным взглядом,
Видно я его страсть распалил,
Над позором моим в еб**ях под Багдадом
Усмехался ехидный Али.

Врёшь, Али!
Не такого полета я птица,
Не сулён твоей шутке успех,
Разве это хоть чуточку может сравниться
С тем, как мишку я снял для утех.

Мне цыгане всучили его вместо бабы,
Сильно будучи навеселе
Я сглупил, мог тогда догадаться хотя бы
По налипшей на шерсти пчеле.

Ох, и крепко топтыгин меня помусолил!
Но я жив, полной грудью дыша,
Неужели меня испугает такое,
То что скрыла сейчас паранжа?

Понемногу абрек подступать ко мне начал,
Ноги вряд ли теперь унесу,
Пожалел что его не привез я на дачу,
Там бы мог я укрыться в лесу.

Я из дома на лестницу быстро, а следом
Догоняет сюрприз от ИГИЛ,
Я смекнул и метнулся в квартиру к соседу -
Меня сильно сосед не любил.

А любил он свелить, громко матом ругаться
И ночами скакать под шансон.
Не закрыто! Теперь отомщу я за танцы,
За мой вечно нарушенный сон.

Торможу, а абрека к соседу заносит.
Дверь я быстро подпёр кирпичом,
Напевая под нос Шевчуковскую "осень"
Я ушел, будто и не причем.

Долго слышалось всем, как в квартире соседа,
Торпедирует мощный атлант.
Нет уж, больше в Багдад никогда не поеду.
А поеду, пожалуй в Таиланд.