По следу тигра. поэма - проза

«По следу тигра» –  вторая поэма из сборника «Да с былью небыль загуляла».

Глава 1
ОДНАЖДЫ КРЕЩЕНСКОЙ НОЧЬЮ

Толчок, резко остановившегося автобуса, вывел Геру из медитации.
– Слава Богу, доехали!
Как всегда, в деревне темень и, только, слабо светятся, указывая направление улицы, заиндевевшие от мороза, окна.
Идти далековато, но, в любой холод, движение – жизнь!
Разгорячённая быстрой ходьбой, Гера остановилась отдышаться.
Смахнув налипший на ресницы иней, она поняла, что стоит напротив родительского дома, все окна которого, даже три окна её спальни в мезонине, были ярко освещены.
Во дворе, почуяв Геру, весело залаяла собачонка, вспыхнул уличный фонарь у входной двери и на крыльцо, в облаке домашнего тепла, вышла мать, поджидавшая дочку к празднику.
Гера заторопилась,
полетела бы,
если бы не шуба,
сковывающая движения!
Неуклюже пройдя в калитку, радостно обнимая мать, зарываясь своим озябшим лицом в её пуховую шаль, Гера запричитала:
– Ой, мамочка! Как я соскучилась!  Всю дорогу молилась чтобы автобус не сломался. Такую развалину выпустили в рейс!
– Заходи, заходи! –  Тоже радостно засуетилась мать, подталкивая дочку к порогу.
Оказавшись в прихожей, Гера втянула в себя тёплый, знакомый с детства, воздух. Почувствовав, что пьянеет, опустилась на скамеечку у вешалки.
Раздеваться было лень...
Захлопнув за Герой дверь, довольная, улыбающаяся мать, подхватила  сумки дочери и оставила её приходить в себя после дороги.
Уже поздно! Что-то полегче, погорячей? –  прокричала она из кухни.
Да, да конечно! – с трудом снимая тяжёлую шубу, откликнулась Гера.
Не прошло и трёх минут, как Гера проворно поднялась на второй этаж в свою спальню. Быстро приведя себя в порядок, она поспешила в низ на кухню.
Тем временем из чулана, с большим куском мёда в сотах, вернулась мать. Разломав замороженные соты на мелкие кусочки, она уложила их в хрустальную вазочку, сняла с печи горячий чайник и, водрузив всё это на чайный столик, стоящий у дивана рядом с большой деревенской печью, окликнула дочь:
– Гера, всё готово!
– Да, да, мамуль. Только, зажгу свечу!
Проворно достав с полочки высокий старинный подсвечник, Гера установила его на столике, рядом с вазочкой, чтобы мёд быстрее отогрелся и, погасив верхний свет, запалила свечу.
Тотчас,
кухня осветилась красноватым светом.
По стенам, по потолку, по полу
поползли длинные... чёрные... тени…
Пространство дома
напряглось,
задвигалось,
таинственно задышало!
Ничего не заметившие, обитательницы дома, удобно устроившись на видавшем виды кожаном диване, принялись запивать стыло-медовые конфетки горячим чаем.
Аромат мёда, воска, трав
стал окутывать женщин,
погружая их, словно,
в пушистый кокон!
Вдруг, в северной стене кухни раздался резкий, похожий на выстрел, звук!
Женщины вздрогнули.
– Вот это  да! – встрепенулась дочь,
– Опять какая – то история прибилась!
– Выдумщица. – откликнулась мать.
– Это перекосило бревно от мороза! Давненько такого не было. Настоящий. Крещенский!
– Тихо, тихо! – подбирая под себя ноги зашептала Гера.
Часы на стене пробили двенадцать.
В доме воцарилась тишина.
Пламя свечи,
нервно заплясав,
погасло.
Лунный свет, просочившийся сквозь морозные узоры на оконных стёклах, изменил интерьер кухни
до  не... уз... но... ваемости!

Глава 2
ЛЮДИ-ТИГРЫ

– Отче наш, сущий на небесах…: –  услышала Гера свой собственный шёпот.
Ночь.
Разгар лета.
Занозно пищат и кусаются комары.
Лёгкое тепло, от прогретого за день леса, обволакивает Геру запахами прелой почвы, остро-сладким духом спелой земляники.
В таких ароматных объятиях тьма не так страшна, не так удручающе действует на нервы. К тому же Гере, прислонившейся к толстенному стволу (кажется кедра), не очень и темно – на виднеющейся впереди поляне, ярко пылает огромный костёр. Рядом с костром толпятся люди, доносятся обрывки фраз на незнакомом языке.
Вскоре, чудесным образом, незнакомая речь, становится понятна Гере и она слышит, как человек в длинных одеждах (судя по виду – шаман), громко объясняет собравшимся, что у жены вождя вот-вот начнутся роды, и родится мальчик, и принять его должна будет женщина по имени Гера.
Услышав своё имя, Гера ещё более насторожилась!
Никем незамеченная, непонятно каким образом оказавшаяся здесь, она с большим любопытством стала рассматривать людей на поляне (освещение костра позволяло ей рассмотреть их подробно).
Лесные жители были высокого роста, с охристо-золотистой кожей, с правильными европейскими чертами лица и сверкающими, флюоресцирующими в темноте, огромными, миндалевидными глазами.
Их длинные, тёмные волосы были заплетены в тонкие косички, туго стянутые кожаной лентой на макушке в виде хвоста, а в косичках искрились крошечные колокольчики (при малейшем повороте головы, колокольчики издавали тонюсенькие, мелодичные звуки и чудилось, будто невидимые райские птахи свиристят, разговаривают, даже смеются).
Яркая, полосатая одежда лесных жителей состояла из своеобразно перевитых бело-оранжево-чёрных полос то ли грубой шерсти, то  ли выделанной кожи животных.
Всем своим видом, стройные, бесшумно двигающиеся у костра люди, в своём облегающе-полосатом наряде, сильно напоминали тигров!
… Мысль о тиграх... встревожила Геру!

Глава 3
ПУЛЬСАР

Незнакомое место, похожие на тигров люди уже не вызывали у Геры беспокойства.
Непонятно откуда нахлынувшая волна ностальгии перехватила ей дыхание и, крепко обхватив руками ствол дерева, чуть не вслух, застонала она от необъяснимо-сладкой, щемящей тоски по чему – то давно прошедшему, пережитому!
Неведомые до селе желания, ощущения переполнили всё её существо!
От маковки до пят начала сотрясать Геру крупная дрожь, а над её головой,
то  –  сжимаясь,
то –  растягиваясь,
стали плавно колебаться, 
небеса!
Немного спустя, воздух, звезды, лес перемешались в странную субстанцию. Субстанция окрасилась светящимся голубым цветом и приняла неправильную форму огромного шара.
Шар стал заполняться серо-розовым туманом, с мельтешащими в нём  золотыми искрами и постепенно превратился в 
дышаще-вращающуюся
воронку-пульсар!
Ничего подобного в своей жизни Гера не видела и другого названия, этому явлению, ей в голову не приходило!
Тем временем, воронка-пульсар начала учащать свой пульс, ускорять вращение, втягивать в себя Геру.
Исчезли люди
костёр.
Сквозь узкие щелочки век Гера успела рассмотреть отдельно плавающие тени, которые,
быстрее,
         быстрее,
                быстрее
стали сливаться в сплошной хоровод!
Казалось, что в театре под открытым небом кто – то меняет декорации, прикрывая своё действо полупрозрачной, переливающейся вуалью.
Менялась ли Гера?
Да, какая разница!
Её это не занимало!
Тонко-тонко выводила она мотив, похожий на песню первобытных людей.
Грустные, тягучие слова песни срывались с её  языка и бесследно исчезали где – то высоко, высоко!

Глава 4
ГОЛОС ТАЙГИ

Резко оборвав пение, Гера вновь увидела поляну, деревья, суетившихся людей-тигров у костра.
Без особого удивления, она обнаружила на себе точно такую же, как на них, одежду.
Заметила, как раскачивает ветер вершинник макушки высоченных деревьев.
Немного спустя, в небесное пространство над поляной, величественно вплыла полная луна.
Вокруг сразу стало светлее.
Звёзды побледнели.
Люди у костра замерли на месте...
И услышала Гера то, чего никогда не слышали её уши!
– Пусть будет чищщщщще, праздничнее. Всё готово! –  шумел высоко над кронами исполинских кедров, ветер.
– Слышу, слышу!
Я тоже готова! –  так же шёпотом, неожиданно для себя, ответила Гера.
К чему была готова?
Вдруг,
пламя костра,
как по команде,
взметнулось в верх!
Ярким всполохом оно озарило людей, поляну, расположенные по её периметру, жилища.
Ещё мгновение и... высокие языки пламени,
словно в поклоне,
пали
ниц!
Вздрогнула Гера – поняла, что расслабляться не время!
Тут же, из глубины древней Тайги до неё стали доносится редкие, словно замшелые, преодолевающие плотную, вязко-влажную завесу тумана, глухие удары в исполинский бубен.
– Это после долгого сна просыпается сердце Древней Тайги. – пронеслось у ней в голове.
Удары становились всё напряженнее, громче, чаще.
– Слушайте,
Слушайте!
Слушайте!
С Вами говорит Сердце древней Тайги!
Пусть здравствуют живущие здесь!
Пусть Любовь объединяет Нас!
Пусть рассвет каждого дня согревает всех!
И пусть исчезнут всякие страхи!
Для Каждого найдётся Место на Земле!
У Каждого будет своё Время!
И пусть Все обретут здесь своё Счастье!
На этих словах
голос тайги
стих.

Глава 5
ТРЯПИЧНАЯ КУКЛА

Оказавшись у костра, среди внимательно рассматривающих её людей, смущенная Гера не знала как себя вести. Она облегчённо вздохнула когда к ней приблизился Шаман. Пристально посмотрев Гере в глаза, он низко поклонился ей и тихим, спокойным голосом произнёс:
– Наступила долгожданная ночь на Ивана-купалу. Пришло время жене вождя родить своего первенца. Чтобы помочь принять этого ребёнка  Великий Белый Дух Тигров перенёс тебя из твоей жизни к нам. Сейчас я провожу тебя на место где ты сможешь взять ребёнка на руки.
Затем, обратившись к соплеменникам, шаман громко предупредил:
– Вам туда нельзя!
Уверенно, без всякого смущения, будто прожила всю жизнь в этом  селении, Гера направилась к большому чуму. Рядом с чумом она  рассмотрела странное сооружение. Взойдя по его крутым ступеням, Гера оказалась на площадке, где на каменной подставке стоял большой глиняный сосуд с плотно закрытой крышкой (Гера даже не удивилась когда рассмотрела, что подставка под сосудом изображает тигра).
Неожиданно глаза каменного зверя ярко сверкнули и, внутри подставки, стал разгораться огонь!
Через несколько секунд крышка сосуда резко откинулась, повиснув с боку от отверстия на кожаном ремешке.
Тут же, из глубины отверстия, стал распространяться необычайно приятный аромат...
Послышались звуки, похожие на те, которыми ёжик отпугивает своих недругов!
Огонь разгорался всё сильнее, сильнее и, вот, из сосуда клубами повалил жемчужно-матовый пар. Поднявшись над площадкой, где стояла Гера, пар сформировался в облако. Облако, на некоторое время зависло в воздухе а, затем, стало медленно опускаться, накрывая своим колдовским туманом Геру, ёмкость, странное сооружение.
Тихий голос со стороны леса прошептал:
– Подожди, его нужно сварить!
– Кого? –  вырвалось у Геры.
– Ребёнка. –  ответил голос.
– Разве можно варить детей!? – воскликнула она, очумев от услышанного.
– Это не простой ребёнок. Примешь малыша и станешь его кормилицей. Пройдёт время, малыш подрастёт, окрепнет. Ты отпустишь его к тиграм. – спокойно объяснил голос.
– Как! У меня же нет молока! – встревожилась Гера.
– Оно появится.
Будь внимательна, младенца необходимо принять и накормить до того, как рассеется туманное облако. –  добавил голос.
Разум Геры отказывался понимать, но, подчиняясь голосу, она послушно склонилась над отверстием сосуда и рассмотрела в его глубине закипающую жидкость.
Медленно, словно под гипнозом, Гера опасливо коснулась её   поверхности кончиками пальцев и облегчённо вздохнула, убедившись что жидкость не обжигает.
Погрузив свои руки по локти в ароматную, маслянистую на ощупь, субстанцию, она стала водить руками по часовой стрелке, словно, перемешивая её. При этом, она тихо приговаривала:
– Господи, Господи, Господи! На всё воля твоя!
Через несколько секунд к её рукам
что – то
прибилось.
Кое – как ухватив, мягкий на ощупь предмет, она осторожно вытащила его наружу и, к своему огромному изумлению, увидела, что держит в руках
мокрую 
тряпичную
куклу!

Глава 6
ОЖИВШАЯ КУКЛА

На поляне у костра разносились громкие возгласы:
– Где мать? Ребёнка пора кормить!
Им, отвечали:
– Мать не появится и не будет кормить первенца. Так надо!
И мать, действительно, не появлялась, а изумленная Гера слушала доносившиеся до неё слова, и всё крепче, и крепче прижимала к себе, выловленную ей, куклу.
Сердце Геры то –  замирало, то –  учащённо билось от мысли, что,
как только рассеется облако,
куклу у неё
заберут!
Боль в груди, от прибывающего молока, отвлекла Геру от печальных предчувствий. Нервно расшнуровав на себе подобие полосатой блузки, она, глубоко вдохнув лесного воздуха, прижала куклу к своей груди.
И, о, чудо!
Кукла, без особого труда, принялась с жадностью сосать молоко.
От волнения голова у Геры пошла кругом, перед глазами всё поплыло… Опасаясь упасть, она опустилась на траву, прямо где стояла.
Происходящее было похоже на сон.
Ущипнув себя, Гера ощутила боль –  значит, не спит и совершенно реально кормит маленькое беспомощное существо.
Вялое, тряпичное тельце куклы быстро обсыхало, розовело, согревалось.
Кукла оживала!
Превращалась, в очень необычного, очень красивого златокудрого мальчика с огромными, зелёными глазами!
Мальчик смотрел на свою кормилицу уже осмысленно. Его взгляд выражал  любовь и полное доверие к ней!
Счастливая Гера, почувствовав молочный запах младенца, изо всех сил старалась наполниться этим запахом, чтобы запомнить его как можно на дольше, но с грустью понимала, что со временем он растает... и торопилась, торопилась насытиться непередаваемыми ощущениями кормящей матери, досыта! Впрок!
Меж тем, малыш освоился.
Он сосал молочко уже не так жадно – пососёт, вытолкнет сосок изо рта, произнесёт неразборчивые фразы... Снова пососёт, снова заулыбается, резко упрётся пухлыми ручонками Гере в грудь и старательно начнёт нажимать своими тонюсенькими, прозрачно-розовыми ноготками, как делают котята.
Забыв обо всём на свете, Гера радостно смеялась, наблюдая за озорством малыша!
Чистые, открытые эмоции, не запертые, не стёртые, не замещённые – притворными, редко посещают взрослых людей!
А жаль.

Глава 7
РЕБЁНОК-ТИГРЁНОК

Приближался рассвет.
Суматошная ночь подходила к концу.
Лучи солнца, сдёрнув остатки утреннего тумана, коснулись вершин кедров. В селении запели первые петухи. Люди, уснувшие кто где, под открытым небом, начали просыпаться, а от облака, от странного сооружения, в виде сосуда на постаменте, не осталось и следа.
Исчезновение облака застало Геру врасплох. Обеспокоенно оглянувшись по сторонам, она заметила за своей спиной двух, сияющих золотом, сфинксов. Сфинксы сидели бок о бок и бесстрастно взирали на всё происходящее.
Их невозмутимость словно гарантировала:
покой,
надежность,
правильность событий.
Тряхнув головой, Гера крепко зажмурила глаза. Снова раскрыв их, она уже не обнаружила сфинксов. Они – исчезли, а на их месте сидели Вождь и Шаман.
– О, Господи! – вырвалось у Геры и, в туже секунду, она вскрикнула от острой боли! Это ребёнок, прикусив ей сосок, привлекал к себе внимание своей кормилицы.
– Смотри, смотри, я опять другой! – как бы говорил он.
И, действительно!
Он был
другой!
Облик малыша менялся буквально по секундам!
Его тельце быстро покрывалось, искрящимся на солнце, пухом, окрашенным чёрно-бело-оранжевыми полосками, превращая ребёнка в ребёнка-тигрёнка!  Забавное существо улыбалось во весь свой розовый рот, где уже виднелись первые молочные зубки. 
Уставшие от ночных волнений Вождь и Шаман, по исчезновению облака, поняли –  Белый Дух Тигров позволяет всем, кроме его настоящей матери, познакомиться с малышом (мать малыша спала глубоким сном в своём отдельном жилище).
Медленно поднявшись с места, вождь осторожно приблизился к Гере и склонился над новорожденным. Гера, не раздумывая, протянула ему малыша, но вождь не посмел взять ребёнка – руки не слушались. Не отрывая взгляда от своего необычного сына, вождь опустился рядом с Герой.
Шаман, также, представ перед Герой, окропил кормилицу с младенцем магическим снадобьем, прочёл молитву, уселся по другую сторону от Геры.
Оказавшись сидящей между шаманом и вождём, Гера почувствовала себя защищённой. На душе у ней стало спокойнее.
Молча потянулись к ним люди племени. Взглянув на удивительного ребёнка-тигрёнка, они в тихом изумлении отходили в сторону, оставляя свои подарки у ног Геры. Вскоре перед Герой с малышом, словно на скатерти-самобранке, красовались кузовки с земляникой, жимолостью. Возвышались  горки разных орехов. Золотился в туесках мёд всяческих оттенков.
Каких полезных подарков там только не было!
Когда подарки были поднесены Шаман объявил, что вечером, в честь рождения малыша, будет устроено большое праздничное пиршество со множеством угощений, с песнями и танцами у костра.
– На наш праздник явится много гостей из Тайги!
Ветер принесёт поздравления сыну Вождя от морей, рек, озёр!
Сопки возвеличат появление необычного ребёнка радостным эхом!
С днём рождения, малыша-тигрёнка, поздравят все кто желает Земле процветания, гармонии, мира, всеобщего благоденствия!
Это будет настоящий праздник –
праздник веры,
надежды,
любви!
Затем, жители посёлка, во главе с Шаманом, разошлись готовиться к празднику, а Вождь и Гера с малышом остались сидеть на прежнем месте рядом с жилищем, где  спала молодая мать малыша-тигрёнка.
С кедра сорвалась шишка и глухо бухнулась прямо у ног кормилицы. Неожиданно, малыш потянулся за ней. Вождь с готовностью подобрал нечаянную игрушку и положил на раскрытую ладонь сына.
Крепко сжав тонюсенькими пальчиками шершавую, зелёную шишку, малыш громко рассмеялся, и в глазах Вождя вспыхнула радость, но...
через мгновение,
его взгляд
вновь наполнился нестерпимой печалью!
Гера вопросительно посмотрела на Вождя.
Грустно улыбнувшись ей, он тихо произнёс:
– Гера, ты оказалась здесь по воле Божьей, которую исполнил  Белый Дух Тигров, переместив тебя из твоей жизни в нашу жизнь. Теперь, с твоей помощью, мы сможем вырастить моего малыша, моего необыкновенного сына. Я вижу, что ты полюбила его всей душой, как родного! Это облегчит мои страдания!
После короткой паузы он продолжил:
– Я расскажу тебе историю нашего племени с самого начала. Ты поймёшь почему моя радость перемешана с грустью.
Тебе следует это знать!
Наберись терпения. Рассказ будет длинным. Сняв с себя полосатую накидку, шаман заботливо прикрыл ей кормилицу с ребёнком и начал своё  повествование.
...
Глава 8   
РАССКАЗ ВОЖДЯ

С давних пор Бог устроил так, что наше древнее племя находится под покровительством Великого Белого Духа Тигров.
Белый Дух Тигров защищает нас, учит понимать язык зверей, птиц, растений.
Из тайги к нам приходят тигры.
Они тоже учатся понимать язык человеческий, наши Законы.
И чем больше будет на Земле тигров, понимающих наш язык, чем больше будет на Земле мудрых людей, понимающих язык животных и природы, тем лучше будет жить на Земле!
Нас не привлекает мир агрессивной цивилизации. Нам не нравится алчность людей, живущих там – они всегда хотят больше, чем необходимо человеку!
К сожалению, с каждым годом количество чужаков увеличивается. Они всё ближе, и ближе селятся от нас. Непонимающие природы, её законов, чужаки боятся тайги и безжалостно выжигают, вырубают вокруг своих посёлков, городов огромные лесные массивы.
Всё чаще между ними происходят кровавые стычки по любому мало – мальскому поводу.
Мы пытались передавать чужакам Древние Знания, помогающие сохранять мир и благополучие на Земле, но они им не верят!
И падают со стоном под их топорами, словно беспомощные дети, древние кедры-исполины!
И превращаются вырубки в поганые болота!
И зарастают пожарища колючей, вредоносной растительностью!
Всё больше появляется обездоленных обитателей тайги.
Всё больше живности гибнет от голода, холода, пуль варварских!
Всё реже поют птицы!
Всё чаще слышится гортанное карканье ворон.
– Что-то не так! – рычат звери.
– Что-то не так! –  шипят змеи.
– Что-то не так! – свиристят грустно птицы.
– Что-то не так! – гремит гром, сотрясая твердь земную!
– Что-то не так! – оглушительно ревут возмущённые моря и  океаны, насылая на твердь земную чудовищные цунами, смывающие с лица земли: города, людей, животных.
– Что – то не так! – взрываются вулканы, наполняя воздух едким дымом и всё пожирающим пламенем,  засыпая землю смертоносным пеплом!
И, вот, настал день когда алчность варваров добралась до самых сильных зверей нашей Тайги – тигров!
Тигры оказались на грани вымирания.
Никогда не нападавшие на людей, раненые тигры стали нападать на чужаков. Напуганные агрессивным поведением зверей, варвары  распространили слух о том, что все тигры людоеды!
Опасность исчезновения тигров, а заодно и людей, связанных с ними Вселенскими Знаниями стала очевидна!
Тогда, обратился Белый Дух Тигров к нашему племени за помощью. И объявили мы Большой Совет. На Совете решили – шаман будет молиться Богу до тех пор, пока не получит от него ответ как защитить тайгу, мудрых людей, мудрых тигров от алчности варварской!
Покачивая заснувшего малыша, Гера слушала неторопливое сказание Вождя.
Картины великих потрясений,
великих достижений,
будни,
праздники,
этого народа,
проплывали в её воображении, как живые.

Глава 9
МОЛИТВА ШАМАНА

– Долго молился шаман у себя в чуме.
Долго сжигал чудесные ароматные травы.
Долго не раздавался над притихшим стойбищем звук магического бубна. – продолжал рассказ вождь.
– Час настал!
Луна, освободившись от наехавшей хмурой тучи, засияла полно, ярко в ночном небе. Её свет пролился на землю, на жилища людей-тигров, проник в небольшое оконце.
Ртутный блик луны коснулся руки шамана, лежащей на бубне. Рука дрогнула. Слегка ударила бубен. Бубен, словно, выдохнув долгий сон, издал мягкий глубокий звук...
И услышал шаман шум Великого Океана.
И увидел его ледяные просторы.
И увидел по берегам мхи, согревающие долгую жизнь камней.
Увидел морских котиков, великое множество птиц на скалах.
Подлетела к шаману маленькая птаха с розовым клювиком, с золотым хохолком на головке и бесстрашно уселась ему на плечо.
Других птиц, похожих на эту, вокруг видно не было.
Понял Шаман что птичка особенная, и стал внимательно слушать тонюсенький голосок её:
– Помочь тиграм и людям вашего племени – можно!
Для этого, одна из женщин должна будет в волшебную ночь на Ивана- купалу родить сына-первенца, чтобы отдать его Мудрому Тигру. Тигр уведёт его с собой в тайгу.
Всё остальное узнаешь в своё время!
Очнувшись, шаман почувствовал, как от долгого стояния на коленях у него затекло всё тело.
С трудом поднялся он на ноги и, широко распахнув полог жилища,  шагнул за порог, вдыхая полной грудью смоляной дух тайги.
Казалось, что он хочет обняться с чистотой прозрачной выси,
с дальними сопками,
с молочным туманом над речкой!
Только-только начинало вставать солнце.
Его свечение поднималось выше и выше, охватывая, заполняя собой небесное пространство, подбираясь ближе и ближе к Луне, заставляя её становиться бледнее и бледнее.

Глава 10
РАЗГОВОР ШАМАНА С КЕДРОМ

Откуда ни возьмись, сорвался порыв ветра. Запутавшись в кроне кедра, под которым стоял шаман, он стал сильно раскачивать его хвойные лапы.
Вспомнил шаман о верном своём друге-кедре с которым не общался с тех пор, как устранился для молитв.
– Здравствуй, мудрый Кедр! – прошептал он, кланяясь и поглаживая прохладную коричневую кору дерева.
Огромный исполин леса рос прямо у входа в его жилище. Обычно, каждый новый день шамана начинался с приветствия, обращенного к древнему дереву.
Сегодня Кедр, слегка склонив вершину в сторону Шамана, как бы, спрашивал у него о последних новостях.
– Где я был?...У Великого Северного Океана, на месте зарождения моего племени. – ответил шаман, сразу поняв о чём его хочет спросить кедр.
– Однажды, на ледяной поверхности океана, образовалась широкая трещина. Из неё вырвалась высокая волна. Она выбросила на лёд двух молодых китов. Киты обернулись юношей и девушкой. При взгляде друг на друга в их сердцах вспыхнула горячая любовь и своим жаром растопила часть льда, превратив его в живую воду.!
Сверкающий на солнце поток, подхватил влюблённых.
С огромной скоростью он понёс их в сторону наших сопок, в сторону нашей древней тайги!
Вскоре, они остановились в низинке, густо заросшей орешником и лимонником. Пробравшись сквозь цепкие заросли растений, влюблённые взобрались на высокий берег и оказались среди огромных кедров, где в просветах, между толстенных стволов рассмотрели, залитую солнцем поляну с парой резвившихся на ней невиданных зверей, разрисованных чёрно-оранжево-белыми полосками.
Поражённые невероятной красотой этих зверей, их грацией юноша с девушкой, не думая об опасности, бросились им навстречу, излучая столько искренней радости, любви, доверия к ним, что те, от неожиданности, остановились... и позволили влюблённым спокойно гладить себя, обнимать, прижиматься  смеющимися лицами к их звериным полосатым мордам, кататься у них на спинах!
С тех пор завязалась между зверями и людьми настоящая дружба.
Тигры стали защищать влюблённых, а влюблённые – помогать тиграм!
Прошло много времени...
У влюблённых выросли дети.
У их детей – свои дети...
и появился наш многочисленный род – род людей, знающих язык звериный, понимающих живую природу, почитающих Законы Земли.
Легким покачиванием веток кедр подтвердил, что понял Шамана. Довольный шаман, махнув на прощание рукой кедру, осторожно ступил на сверкающую бисером траву и стал медленно спускаться к реке.
Было тихо.
Люди в селении ещё спали.
Свежая трава, после ночного отдыха, послушно стелилась шаману под ноги и, тут же, разгибалась за ним... лишь, более темнея зеленью, оставшейся без росы.
Подойдя близко к реке, шаман оставил свою одежду на берегу и со всего  размаха, нарочно покрепче отбив живот о поверхность воды, шлёпнулся в её обжигающе-холодный поток!
Поплыл размашисто,
уверенно
навстречу поднимающемуся солнцу,
навстречу новому дню,
навстречу продолжению жизни!
Вдоволь накупавшись, он вышел на узкий песчаный пляж и разлёгся обсыхать на солнце. Его устремлённые в высь глаза, отражали высокое голубое небо. Свежий ветер ласково гладил крепкое, золотисто-бронзовое тело большого человека, недавно выбранного в шаманы.
Новый шаман был молод, здоров.
– Хорошшшшо! Хорошшшшо! Хорошшшшо! – шептал ему ветер.

Глава 11
СОБРАНИЕ У КОСТРА

Рано по утру жители посёлка увидели, что вход в жилище шамана распахнут.
– Ответ получен! – послышались возгласы.
В ожидании вестника люди стали собираться на советном месте у большого костра. Большой костёр был сооружён в центре поляны. Его место никогда не пустовало. Только прогорал один, как тут же, под руководством хранителя огня,  сооружали новый костёр, готовый вспыхнуть в любой нужный момент.
На безопасном расстоянии от костра, полукругом, наподобие амфитеатра, были  размещены три яруса деревянных лавок. Перед лавками возвышался пьедестал для ораторов.
Ещё дальше от костра, с восточной стороны ближе к тайге, стоял чум вождя.
С другой, западной стороны, над крутым обрывом, под древним кедром, находился чум шамана.
К югу от костра, виднелись жилища остальных жителей и оттуда, на север, огибая советное место, уходила в тайгу широкая тропа.
Сегодня костёр запалили как никогда рано. Собравшиеся жители посёлка, степенно рассаживались по своим местам согласно древнего обычая, а их дети, разбуженные ранней суетой взрослых, находились на площадке перед жилищами.
Дети спокойно мастерили игрушки из деревяшек, желудей, орехов, глины. Рядом с ними, широко зевая, потягивались кошки. Собаки в этом племени не водились. Люди хорошо знали, что тигры не любят собак.
Чуть поодаль от жилищ, щипали траву олени. Трое ребятишек постарше, отделившись от малышей, старательно пытались усадить одному из них, на раскрашенные красной краской рога (видимо кто-то из них же и постарался), огромного рыжего кота. Кот недовольно царапался, мяукал, вырывался...
Всё шло своим чередом.
Ярко пылал большой костер.
И вот, вождь, с головы до ног разукрашенный по верх длинной белой одежды жёлто-оранжевыми гирляндами из цветов, поднялся с места. Не спеша, под мелодичный звон золотых колокольчиков в его причёске, он стал спускаться с третьего яруса к трибуне, распространяя за собой запах священных трав. Взойдя на трибуну, вождь обратился лицом к собранию.
Вслед за вождём, в длинных красных одеждах, под звон серебряных колокольчиков в косичках, так же, распространяя неописуемый аромат магических благовоний, стал приближаться к трибуне шаман.
С древних времён, для выяснения сложных вопросов, шаманы племени пользовались магическим бальзамом. Этот бальзам готовился ими в ночь на Ивана-купалу, да при свете полной луны, да в тайне ото всех, да чтобы на небе не было ни одной тучки! Такие ночи выпадали редко, поэтому, «Лунный бальзам» готовился впрок, чтобы его хватило на несколько лет вперёд. Иногда случалось, что какой-либо из шаманов за всю свою жизнь так ни разу и не мог его приготовить – случай не выпадал!
Лунный бальзам хранился, как зеница ока. Он был на вес золота! Когда старый шаман чувствовал приближение своей смерти то передавал рецепт и сосуд, с остатками этого бальзама, своему молодому приемнику.
Всякий раз, читая молитвы, или решая важные вопросы, шаманы наносили  бальзам  специальной кисточкой на лоб, на мочки ушей, на грудь, в область сердца, на запястья рук всем, кто участвовал в решении вопросов –
считалось, что  это  помогает правильно задать вопрос и верно истолковать ответ.
Шаманы использовали и другие, более простые в изготовлении, благовония, но «Лунный бальзам» был самым из самых, и если его аромат распространялся в воздухе посёлка, все звери в округе, как по волшебству, обходили посёлок стороной. Даже, комары переставали кусаться!
В свою очередь, люди племени знали когда нельзя нарушать покой зверей, птиц, растений.

Глава 12
РЕШЕНИЕ СОВЕТА

Стоя на трибуне, молодой Шаман и молодой Вождь, от торжественности момента, казались выше, старше и, в своих праздничных одеждах, представляли собой яркое зрелище.
И вот, Вождь, сделав шаг вперёд, обратился к собранию:
– Уважаемые жители!
Вы все знаете по какому случаю сегодня Совет!
Мы много дней и ночей терпеливо ждали ответ.
Ответ получен! – посмотрев на Шамана, произнёс он.   
– Помощь Великому Тигру, а значит и нам, состоит в том, что мы должны найти среди наших молодых женщин ту, которая согласится отдать своего сына-первенца, рождённого в ночь на Ивана-купалу, Мудрому Тигру.
Тигр уведёт малыша с собой в тайгу.
Мать никогда не увидит своего сына.
Она проспит всё время пока малыш будет расти, крепнуть... и пока, он не уйдёт к тиграм.
Вождь замолчал.
Воцарилась тишина.
Трава перестала колыхаться от ветра.
Смолкли птицы.
Мир оглох.
Сон…  сон мысли... опутал всех!
Мысль,
для которой её работа показалась, ей  самой, чудовищной,
несносной,
спряталась сама от себя на дне сна!
Она не желала являться в головы к людям!
Боялась!
Вдруг, среди мёртвой тишины, с ясного неба обрушился на землю, на окаменевших людей, страшный раскат грома! Невесть откуда взявшийся слепой дождь, сверкающими на солнце потоками, стал поливать всех и вся!
– Ещё немного и люди  не справятся! – пронеслось в голове у шамана.  – Соберись с силами и сорви  тяжкий груз с людей! –  приказал он сам себе.
Взяв огромный бубен в одну руку, раскрытой ладонью свободной руки, шаман стал ударять по туго натянутому сыромятному полотну, извлекая громкие звуки всё:
чаще,
          чаще,
                чаще,
кружась в стремительном танце
быстрее,
              быстрее,
                быстрее!
Изо всех сил он пытался пробудить людей
от оцепенения,
от наркоза, 
название которому – 
ЖАЛОСТЬ!

Глава 13
ЖЕНА ВОЖДЯ

Слепой дождь, неожиданно начавшийся, так же неожиданно и закончился. Очнувшимся жителям посёлка послышалась песня.
Чистый женский голос тонко-тонко выводил мотив старинной баллады.
Голос возносился к небесам выше и выше...
Становился
тоньше,
звонче!
Казалось,
что он вот-вот
оборвётся! 
Непостижимая тоска песни полосовала, словно, лезвием души собравшихся людей, а поющая женщина, как безумная продвигалась,
проползала,
прокатывалась
прямо по сырой земле в направлении трибуны, где стояли вождь и шаман.
Не веря глазам своим, люди признали в ней молодую жену вождя (только-только у них закончился медовый месяц)!
Вождя охватила волна удушья!
Он понял –
его первенцу
предстоит родиться
для   
жертвоприношения!
Жалость к себе, к своей молодой жене, к ещё нерождённому их ребёнку  острой болью вцепилась в сердце его и стон, похожий на рык тигра, рванул у него из груди и завис над притихшим собранием!
Вождь, всегда сохранявший выдержку, на сей раз не мог скрыть, заставшего его врасплох, отчаяния. Все увидели, как молодое лицо вождя прорезали глубокие морщины!
Его жена, распластавшись перед мужем, пыталась подняться с земли, но её ноги подгибались и она,
то – падая,
то – поднимаясь,
не переставала петь душераздирающей песни.
Время…
Время…
Кто его заметил?
И было ли оно?
Вдруг, резко оборвав песню, женщина обратила ясные глаза к мужу. Чеканя каждое слово, она произнесла:
– Муж мой! Вождь мой!
Не переведётся племя мудрых людей на земле нашей!
Кровь наша сильна!
Я оплакиваю ту утрату, боль, которой, ещё не могу осознать в полной мере! – рассмеявшись, словно безумная, прокричала она.
– Я  ощущаю тяжесть жертвы раньше, чем её принесла!
Я омываю горькими слезами будущей матери любовь к своему, ещё нерождённому сыну, которого, никогда не увижу!
Передаю своё тягостное предчувствие песне! Пусть она развеет моё горе по миру, чтобы оно золотыми зёрнами упало в благодатную почву и проросло, принеся плоды жизни, счастья, любви всем!
Когда-нибудь,
боль моя
станет моей силой!
Только бы Бог не оставил меня!
Только бы не лишил меня сил в более тягостные минуты! –  прошептала она.
Сорвавшись с мест, люди поспешили к жене Вождя.
Содрогаясь от рыданий, женщины племени стали поднимать её с земли. Одна из них –  принесла ключевой воды и умыла опухшее от слёз лицо будущей матери.
Другая – очистила её одежду от налипшей земли.
Сам Вождь,
каменным столбом стоя на трибуне,
молча взирал на происходящее.
В его глазах светилась гордость за жену! И не было уже в них места,
ни для жалости,
ни для отчаяния!

Глава 14
ПРОСЬБА ГЕРЫ

Покатились дни, месяцы.
Однажды, шаман оповестил людей, что жена вождя ждёт первенца и, что   мальчик должен будет родится в ночь на Ивана-купалу.
Время неумолимо приближало эту дату, не замедляя, не ускоряя своего хода, но будущей матери казалось, что оно сошло с ума и несётся, как оголтелое!
От переживаний она ослабела. Больше спала. Видела очень красивые радостные сны.
Наверное, Бог помогал ей переносить трудности хотя бы во сне. Да и наяву, похоже, не оставлял. Всё какие-то чудеса показывал ей, чтобы она на время смогла забыть о предстоящих испытаниях.
Вновь настало лето.
Полыхали зелёным пожаром молодые листья на деревьях.
Тёплый ветерок гонял в полях бархатные волны сочных трав.
Повсюду благоухало великое множество цветов...
В ночь,
с шестого на седьмое июля,
ждали
рождения
младенца!
Вождь замолчал.
Не в состоянии успокоится от пережитого, Гера, срывающимся от волнения голосом, стала умолять вождя, чтобы он разбудил свою жену и позволил ей хотя бы одним глазком взглянуть на своего ребёнка!
Чтобы вождь позволил матери вдохнуть запах своего младенца, прикоснуться к родному существу, передать сыну частицу своего тепла, как самую сильную материнскую защиту от разных невзгод!
Гера представляла себя на месте родной матери малыша и её сердце прокалывала острая боль! Ей казалось, что это неправильно, несправедливо забирать у матери её дитя, не оставив ей хотя бы даже малейшего воспоминания о нём!
Но Вождь был нем.
Он не мог отвечать Гере.
Он изо всех сил пытался справиться с собой.
Он боялся выказать, что глубоко в душе, противится отпускать собственного сына к тиграм!
Наконец, пересилив себя, вождь произнес:
– Для нас, ты –  добрая посланница и должна помочь нам вырастить нашего малыша. Всякая жалость может оказаться смертельным ядом!
Нельзя матери видеть и кормить своего ребёнка!
Иначе, ребёнок не сможет забыть родную мать, и постоянно будет тянуться к людям, и не сможет превратится в настоящего тигра!
Погибнет среди зверей!
Следом за ним –  умрёт его мать!
Поэтому, кормилицей для нашего малыша, Бог выбрал именно тебя, а  родную мать он приказал Белому Духу Тигров погрузить в спасительный сон, который поможет ей пережить тоску по сыну, набраться сил для дальнейшей жизни.
У нас будут ещё другие хорошие, благородные дети,
но прежде,
моя жена
проспит
много дней... ночей…

Глава 15   
ПРАЗДНИК

Приближался полдень.
Наигравшийся в волю, сытый, уставший малыш начал затихать в подоле  у Геры. Заметив состояние сына, вождь поднялся с места.
– Гера, ты теперь знаешь историю нашего рода. Знаешь для чего здесь оказалась. Скоро начнётся праздник в честь моего сына. Я должен буду распорядиться приготовить подходящее место для вашего отдыха. Подождите меня здесь. Я скоро вернусь за вами!
Нехотя оторвав взгляд от ребёнка, вождь, не оборачиваясь, быстрыми шагами направился по своим делам.
Оставшись вдвоём с малышом, Гера привалилась спиной к вековому кедру. Она вспомнила о своих сыновьях, которые давно выросли.
– Вот,  уж, никогда бы не подумала, что снова буду кормить ребёнка грудью, да ещё такого необычного, да в таком месте, да при таких странных обстоятельствах! – прошептала она сама себе, и её глаза наполнились слезами.
Две крупные, прозрачные слезинки медленно скатились у ней по щекам.
Душа Геры;
то –  ли, превозмогала грусть;
то –  ли, переживала радость...
Разобраться она была не в состоянии.
Тем временем, люди племени продолжали готовиться к празднику. Они помогли кормилице с малышом перебраться в укромное место, где их никто не мог потревожить, и откуда хорошо просматривалось всё происходящее на поляне.
Уютно устроившись с ребёнком в качающемся кресле, сплетённом из тонких корней, Гера с интересом стала следить за последними приготовлениями к празднику:
Главную поляну в деревне было не узнать, так она преобразилась!
Все деревья по её контуру расцвели разноцветными гирляндами, а около каждого жилища благоухали разными ароматами огромные букеты полевых цветов в расписных, напольных вазах.
Повсюду летали яркие бабочки, певчие птицы.
Ласково жались к ногам людей домашние кошки и ручные рыси.
Несколько огромных тигров мирно восседали возле трибуны.
Олени, мотая рогами, катали на своих спинах маленьких детей.
Суетились взрослые, выставляя различные угощения.
От  вкусных запахов еды у Геры слегка закружилась голова. Она поняла, что проголодалась.
Но вот, раздавшийся с поляны звук рожка, отвлёк Геру от мыслей о еде. Озабоченно посмотрев на посапывающего малыша, она прошептала:
– Спит.
Заботливо прикрыв ребёнка краем полосатой накидки, легко вздохнув, Гера заметила, как от костра, в сторону трибуны, направился шаман. Торжественно взойдя на возвышение, он объявил об открытии праздника. Следом за шаманом, на трибуну поднялся вождь. Выдержав небольшую паузу, он громко произнёс:
– Своему сыну я дал имя –  Урсул. Не смотря на то, что Урсул останется навсегда жить с тиграми, мы каждый год будем отмечать день его рождения всем племенем и со всеми, кто захочет прийти в гости к нам, чтобы пожелать здоровья Урсулу, порадоваться его появлению на свет!
Затем, обратившись к смотрителю костра, он приказал, чтобы тот подкинул побольше хвороста.
– Праздник будет долгим. Надо, чтобы огонь освещал поляну, пока не покинет её последний наш гость! – добавил он.
Ещё раз, радушно пригласив всех на праздничный ужин, он неспешно раскланялся и молча направился к жилищу в котором спала спасительным сном его молодая жена – мать их ребёнка.
… Праздник продолжался до темна.
Последние лучи солнца скрылись за дальними сопками.
Большой костёр прогорел.
Довольные, возбуждённые люди,
спокойные, сытые звери –
постепенно разошлись,
а в глазах Геры
ещё долго оставались яркие краски невиданного зрелища.

Глава 16      
ТАЁЖНАЯ ЖИЗНЬ УРСУЛА И ГЕРЫ

Шло время.
Малыш-тигрёнок рос не по дням, а по часам.
К концу лета он уже быстро бегал, прыгал, лазил по деревьям. Cтановился, как и положено всем малышам мира, весёлым проказником.
Гера с Урсулом жили в специально выстроенном для них чуме, больше похожем на сказочный теремок. Над входом теремка шаман развесил золотые колокольчики. Весь теремок окропил «Лунным бальзамом». 
Каждый раз, просыпаясь по утру, Урсул находил у входа в теремок новые игрушки-подарки, сделанные руками детей племени. Малчик-тигрёнок был, и сам смышлёный, он тоже научился мастерить игрушки, и тоже любил дарить их своим друзьям!
Иногда, сделав очередную новую свистульку, Урсул забирался с ней на самую вершину огромного кедра и, сидя на ветке, подолгу пересвистывался на разные голоса с птицами.
– Разговаривал. –  объяснял он своей кормилице.
В племени все, от мала до велика, любили малыша-тигрёнка.
Он отвечал им тем же!
Привязанность Геры к Урсулу росла день ото дня!
Вместе они дурачились, прыгали, играла в разные шумные игры и Гера напрочь забывала о своём возрасте. Ей казалось, что она помолодела лет на двадцать! Но, среди весёлых забав, сердце Геры вдруг сжималось от тоски, и она с содроганием вспоминала, что это скоро закончится.
Всеми силами пыталась она отогнать мерзкую, прилипчивую муху-горечь!
Сердечко Малыша словно чувствовало что на душе его кормилицы какая –  то тяжесть, тревога. Набегавшись, напрыгавшись, малыш-тигрёнок брал Геру за руку, заботливо усаживал её в их любимое плетёное кресло-качалку, прикрывал ей ноги ярким пледом, а потом, жарко дыша кормилице в самое ухо, приговаривал:
– Мама-Гера, не грусти! Лучше расскажи сказку и тебе станет веселее!
Под мерное покачивание кресла, крепко прижав к себе пушистое, полосатое тельце малыша-тигрёнка, Гера начинала придумывать для него новую сказку.

Глава 17
ПРОЩАНИЕ С МАЛЫШОМ-ТИГРЁНКОМ

Жилище Геры и Урсула находилось рядом с жилищем Вождя, в котором по-прежнему спала мать малыша-тигрёнка. У постели спящей женщины день и ночь дежурили люди племени. Изредка, сквозь сон, она просила пить – её поили отварами, приготовленными Шаманом, и она затихала вновь.
Гера с Урсулом тоже часто наведывались к ней. Со слов Геры Урсул знал, что это спящая принцесса. Его доброе сердечко подсказывало ему, что она особенная, что её нужно любить.
Он любил!
Иногда убегал к ней один.
Потеряв малыша, кормилица находила Урсула, сидящим на низенькой чурочке у постели матери, радостно раскладывающим вокруг её свои самые лучшие игрушки.
Стоя за спиной Урсула, Гера грустно наблюдала за малышом, роняя крупные горошины прозрачных, лёгких слёз.
Слёзы скатывались у ней по щекам...
Гера слизывала их...
Солёные.
Наступила осень. Урсул вырос, окреп.
Однажды вечером, как обычно рассказав Малышу сказку, Гера устроилась на пороге теремка поджидать когда ребёнок покрепче заснёт. Из-за деревьев выплыла огромная круглая луна. Её серебряные блики упали на маленькую птичку в золотой короне, сидящую на ветке орешника прямо напротив Геры. Геру охватила непонятная тревога, она непроизвольно пошевелилась... птичка, что-то тонюсенько пропищала... вспорхнула… и исчезла.
Тревога Геры усилилась!
С трудом успокоившись, она заснула только под утро, и увидела сон в котором баюкала человечка-тигрёнка, напевая ему тонким-тонким голосом протяжную грустную песню.
Во сне, малыш-тигрёнок улыбался ей, а её голос срывался и она никак не могла допеть песню до конца...
Пробовала снова... снова...
Не получалось.
Урсул, улыбался, успокаивал кормилицу, нежно гладил её лицо своей пухлой, тёплой ручонкой, целовал в щёки и шептал:
– Мама-Гера, не плачь, я скоро стану настоящим огромным тигром.
Я буду защищать тебя!
Вдруг, как от удара, Гера резко открыла глаза! Приподнявшись на
постели, она обеспокоенно пошарила по детской кроватке и … не найдя в ней малыша-тигрёнка, сжалась в комок!
Серце её затрепетало,
а потом,
покатилось словно под откос!
Полураздетой, выскочив из чума, она завопила во всё горло:
–  Малыш!!! – и, стоя босиком под огромным кедром, на мокрой от росы траве, окончательно проснулась!
Занималось ясное, безветренное  утро.
Жители посёлка толпились на краю поляны.
С бешено бьющимся сердцем, подбежав к ним, Гера увидела, как в лесу между деревьев мелькает полосатая пуховая фигурка малыша-тигрёнка, а люди, утирая слёзы, грустно смотрят ему вслед.
От боли!
От обиды!
Что не разбудили попрощаться с её тигрёнком!
Её малышом!!!
Гера выдавила из пересохшего от горя горла, хриплый стон:
–  Урсул!
Малыш резко остановился...
развернулся в её сторону и,
было бросился к Гере, но...
кто-то осторожным рыком 
остановил его.
Сердце Геры чуть не разорвалось от ужасной боли.
И не было у ней  сил
даже сделать,
хотя бы,
один шаг!
Встревоженный человечек-тигрёнок беспомощно смотрел на Геру своими огромными зелёными глазами.
По его полосатой мордашке скатывались ручьями слёзы.
Он не мог отвернуться от своей кормилицы!
Не мог идти дальше!
Из-за кедра показалась морда тигра. Легонько подталкивая носом малыша-тигрёнка, тигр стал осторожно направлять его впереди себя в Тайгу. Маленький тигрёнок-человечек:
то по-кошачьи,
то по-щенячьи,
то по-ребячьи
плакал,
скулил,
захлебывался слезами...
и всё оглядывался на Геру, жалобно окликая её:
– Мама-Гера! Мама-Гера!
Большой тигр настойчиво направлял малыша в глубь тайги.
К Гере подошёл шаман, она с ненавистью посмотрела ему в глаза.
– Почему, зачем? –  шипела Гера.
Шаман тряся её за плечи приговаривал:
– Одумайся!
Не рань своё сердце и пощади неокрепшее сердечко нашего Урсула! Всем очень горько! Ты же, знаешь!
Шаман изо всех сил тянул Геру за руку, пытаясь увести с глаз малыша-тигрёнка.
Пересилив своё отчаяние, Гера начала понимать, как тяжело прощаться с ней и её малышу.
– Надо поберечь мою кроху, прекратить прощальные муки! –
рыдая прошептала она и,
окончательно обессилев, без чувств упала на траву.
Очнувшись, Гера не могла разобрать где находится. Слезы застилали свет... и не было сил подняться. Шаман, склонившись над Герой, пытался докричаться до неё, громко повторяя:
– Малыш ушёл!
Не плачь!
Так надо!

Глава 18
ПАМЯТНАЯ ШКАТУЛКА

На следующий день после ухода мальчика-тигрёнка проснулась его мать. Она никого ни о чём не расспрашивала. Мало с кем разговаривала. Да и люди посёлка, лишний раз, старались её не беспокоить!
Как –  то, обнаружив у себя под подушкой, оставленные Урсулом игрушки, она вздрогнула и тихо спросила чьи... но, тут же, словно, спохватившись, замолчала!
Прижав игрушки к груди, мать малыша-тигрёнка, словно окаменела.
Долго стояла она не шелохнувшись.
Долго грусть не покидала глаз её.
Долго хранила она молчание.
… Прошло время.
Родился второй сын.
Тоска жены вождя по первому ребёнку, постепенно превратилась в свет, который, словно исходил из её сердца, освещая мать Урсула изнутри. Светлый, чистый образ её селил в души соплеменников радость, покой.
Второй сын Вождя тоже рос смышлёным, весёлым озорником!
Он тоже, как мальчик-тигрёнок, любил забираться к матери на колени и, свернувшись на них клубочком, слушать, под мерное поскрипывание раскачивающегося кресла-качалки, её песни, сказки, истории о маленьком мальчике-тигрёнке.
Иногда, убаюкав сына, жена вождя доставала драгоценную шкатулку, в которую собрала все подарки малыша-тигрёнка и, устроившись рядом с кроваткой второго сына, начинала перебирать, рассматривать их. Каждый раз ей казалось, что от этих игрушек исходит тепло маленьких пальчиков её сыночка. Память сохранила матери тигрёнка-малыша эти ощущения из её снов, в которых Урсул осторожно гладил спящую принцессу по волосам, по лицу.
Ей казалось, что она улавливает родной, тончайший запах его тельца...
Слышит его звонкий голосок.
Чувствует на своей щеке ласковое прикосновение его мордашки, его горячее дыхание, но...
что-то мешает ей дотронуться до малыша,
а при желании позвать его –
у неё пропадает голос,
больно ломит сердце.
Вздыхая, жена Вождя закрывала  шкатулку и шептала:
– На всё воля Божья!

Глава 19
ВСТРЕЧА ГЕРЫ С ТИГРОМ.

Только, Гера не могла обрести покой.
По просьбе Геры, Белый Дух Тигров превратил её в маленькую белую птичку с радужным хвостиком. Жалобно высвистывая, понятную ей одной, грустную песню, летала она над сопками, над реками, над ручьями, надеясь увидеть малыша-тигрёнка.
Изредка видела тигров, но сердце подсказывало, что Урсула среди них нет!
С усердием молила Гера Бога помочь ей найти его.
Верила в чудо!
Однажды Гере приснился сон, где голос объяснил:
– Если заметишь, падающую от тигра, тень человека... – это твой Урсул!
И вот, как-то рано утром, пролетая над болотцем, тянувшимся вдоль небольшой речки, Гера-птичка заприметила на высоком берегу трёх тигров. Один из тигров был очень крупный и откидывал тень, похожую на фигуру человека!
Другой, видимо тигрица, был не такой крупный.
Третий был маленький – детёныш.
Гера чуть не задохнулась!
Её сердце заухало, затрепетало, норовя вырваться из груди!
Сорвавшись с верху, птичка-Гера упала на влажную болотную кочку и, слегка отдышавшись, поняла, что стоит на ногах своих, в образе человеческом! Её глаза жадно искали тигров, но ей мешал, поднимающийся перед ней берег. Быстро вскарабкавшись в верх по обрыву Гера отчаянно позвала:
– Урсул!!!
И ветер, разметав в стороны разлапистые ветви орешника, указал куда ей следует идти.
Быстро пройдя в указанном ветром направлении, запыхавшаяся Гера,  остановилась в молодом  кедровнике. Сквозь его редкие стволы, она отчётливо увидела, у самого подножия сопки, поляну, густо заросшую незабудками, а на ней огромного тигра (ей показалось, что он, как бы прислушивается к чему – то).
Золотой, величественный образ зверя жарко горел на фоне ярко-голубых незабудок, усыпавших всю полянку.
– Мой Урсул! – воскликнула Гера и не думая о страхе,
не разбирая дороги,
спотыкаясь,
бросилась бежать к своему малышу-тигрёнку,
который,
был уже
взрослым тигром!
Заметив бегущую к нему Геру, тигр вначале растерялся, но через мгновение, узнав свою кормилицу, не дожидаясь пока она добежит до него, сделал огромный прыжок ей навстречу и...
оказался рядом!
Они стояли совсем близко друг от друга!
Было слышно, как от волнения стучат их сердца.
Взгляды Урсула и Геры встретились.
Вновь, как тогда, в ту памятную ночь на Ивана-купалу, смотрели в глаза кормилице прозрачно-зелёные,
развесёлые глаза
необыкновенного ребёнка-тигрёнка!
Вновь счастье наполняло всё существо Геры!
Словно огромный кот, тигр-Урсул, мурлыкал и, мотая головой, кружил вокруг своей кормилицы... Ласково слизывал влажным розовым языком её горько-солёные слёзы… и Гере казалось,
что он улыбается ей!
Прижавшись к зверю-великану, зарываясь всем своим лицом, в его полосатую пушистую шубу,
Гера гладила, гладила тигра...
и что – то говорила, говорила ему,
забыв напрочь, что это
уже не тот
маленький малыш-тигрёнок!
В ответ, Урсул-тигр только... тихо... мурчал... 
Говорить он –
разучился.

ПОСЛЕСЛОВИЕ.
К утру в доме стало совсем прохладно. Сквозь сон Гера почувствовала, что продрогла и попыталась натянуть на себя плед.
–  Ну соня, вставай! –  окликнула её мать, подкладывая в печь поленья.
В комнату, из открытой дверцы, потянуло вкусным жаром берёзовых дров. Растерянно оглянувшись по сторонам, Гера поднялась с дивана и, в полусонном состоянии, побрела к окну. Разговаривать ей совсем не хотелось.
Нечаянно, взгляд Геры скользнул по искрящемуся ледяному рисунку на оконном стекле. Рисунок изображал невиданный тропический лес, а в глубине его, в алмазно-искрящихся зарослях, просматривалась полянка с тигриным  семейством, и оттуда на Геру, живым, весёлым взглядом, смотрел
огромный тигр!
Тигрёнок смотрел на  тигра,
а тигрица –  на своего тигрёнка!
Гера бессознательно провела ладонью по ледяному изображению
большого зверя. Её пальцам стало так горячо, что громко охнув, она резко отдёрнула от стекла руку! Странные, тончайшие электрические паутинки стали опутывать её с ног до головы!
На мгновение, перед внутренним взором Геры, вспыхнуло видение, в котором она отчётливо увидела обнажённую женщину, танцующую у костра. Всем своим золотисто-лакированным телом, женщина хитро улыбалась, лениво вилась, потягивалась, как бы, приторно-медово плавилась!
Видение было настолько реальным, что смущённая Гера, от нестерпимо-острого переживания, неожиданно для себя, тихо засмеялась, а потом, разрыдалась в голос!
Поспешно пройдя в прихожую, она сняла первую попавшуюся шубу и, накинув её себе на плечи, вышла во двор. Вдохнув полной грудью свежий. морозный воздух, Гера окончательно пришла в себя.
Мимо, по улице, прошла и поздоровалась соседка. Поднялся собачий лай. Послышался конский топот и на главной  деревенской дороге появился, бегущий мелкой рысью, тёмно-коричневый конь, с распластавшейся на его спине, девчонкой в ярко-жёлтой шапочке, с красным шарфом поверх белой куртки.
Крепко вцепившись в гриву животного, из последних сил вжимая свои короткие ножонки ему в бока, маленькая наездница упрямо пыталась удержаться верхом. Но сил ей явно не хватало и, громко смеясь, она  медленно начинала сползать со спины коня.
За ними бежал подросток:
–  Нооо! – во всё горло вопил он, рассчитывая, что конь побежит быстрее и, уж,  наверняка стряхнёт свою наездницу в снег.
Глядя на детей, Гера рассмеялась!
На крыльце дома её поджидала мать...
А в голове Геры снова звучал голос:
–  Ты, Кикаааа!