А я?

     Ночь уже давно властвовала в квартире. Темнота дошла до своего предела, и даже луна, видневшаяся сквозь прозрачную штору, была не в силах что-либо изменить: середина осени, ничего не поделаешь.
     Вера Васильевна тщетно пыталась заснуть. Без конца приходили тягостные мысли и воспоминания, болело сердце. Она протянула руку и привычным движением включила ночник на прикроватной тумбочке, где лежали коробочки с таблетками, а рядом стояла яркая детская кружка, с которой весело смотрел рыжий зеленоглазый кот. Смотрел уже не один десяток лет - с тех пор, как Олег уехал из родного дома.
 
     Олег. Её Олежка. Сын. Она растила его одна, без мужа. Собственно, и мужа-то никогда не было. Был очередной студенческий выезд на природу. С костром, с палатками, с гитарой. И был однокурсник Андрей, который так нравился всем девчонкам. Она даже не сразу и поняла, что беременна. Андрею ничего не сказала: знала, что он уже вовсю увивается за хохотушкой Лялькой. А больше говорить было некому: детдомовская.
     Бессонные ночи, пелёнки вперемешку с учебниками, постоянная нехватка денег, частые болезни ребёнка - сейчас даже самой удивительно, как сумела со всем справиться. Спасибо девчонкам, не бросили её. С годами стало полегче. Сын был всегда рядом, учился в той же школе, где она работала. В связи со сносом общежития ей как матери-одиночке дали благоустроенную квартиру. Пусть и однокомнатная, но своя. Андрей окончательно выветрился из головы, ученики её просто обожали - чего ещё желать? Крутить романы было некогда, да она и не думала об этом. Какие романы, если сын уже студент?
     Вере Васильевне удалось даже накопить денег на турпоездку в тогда ещё Чехословакию. Не для себя - для Олега. Она до сих пор помнит, как он вернулся из поездки окрылённый, с горящими глазами. Как оказалось, влюбился. Получив диплом, опять поехал в Прагу, да там и остался. Его Хелена оказалась девушкой из состоятельной семьи, а её влиятельному отцу удалось даже найти работу для будущего зятя. Чуть позже Олег сообщил, что они с Хеленой поженились. Вера Васильевна была обескуражена и обижена: мог бы хоть на свадьбу пригласить! Она бы, конечно, не поехала, её пугала одна мысль о чужой стране, но ведь дело не в этом.
     С тех пор сына она видела очень редко. Приезжал раз в несколько лет, всегда один и только на пару дней. Привозил фотографии жены и детей, был немногословен, иногда предлагал деньги. Она отмахивалась: зачем?!
     С выходом на пенсию жизнь Веры Васильевны потускнела, сузилась до четырёх стен. Она и раньше ни с кем особенно не общалась, а теперь и вовсе замкнулась в себе. Сколько себя помнила, боялась неудобных вопросов. Как на них отвечать, она просто не знала. Не расскажешь ведь каждому о той мимолётной связи, в результате которой появился Олег, не расскажешь и о его жизни за границей: она и сама о ней почти ничего не знает. Ей было больно и от того, что она никогда не видела своих внуков. Вроде и есть они, а вроде и нет. Да и здоровье стало всерьёз подводить. В дни особенно плохого самочувствия Вера Васильевна не запирала дверь даже на ночь, боясь умереть и пролежать в квартире невесть сколько времени. Тем не менее, с соседями она поддерживала ровные, доброжелательные отношения. Жалела, что съехала приветливая семейная пара, жившая напротив, и что квартира вот уже около года пустует.
      Но однажды всё переменилось. В квартиру вселилась молодая женщина с ребёнком. Малыш покорил Веру Васильевну сразу: трёхгодовалый Стёпка очень напоминал её Олега в давние годы. Худенький, подвижный, с большими серыми глазами и белыми кудряшками, он был похож на девочку. Чувствовалось, что Ирине, его матери, непросто с ним. Она работала в типографии, по сменам, и Стёпку порой было не с кем оставить. Вера Васильевна с радостью согласилась помогать, даже безо всякой оплаты.
      Иногда она наблюдала за Ириной и Стёпкой из окна. Молодая мама всегда спешила, и Стёпка не успевал за ней. Его отвлекало всё, что только может заинтересовать ребёнка: бабочка, яркая машина возле тротуара, собака на поводке или игрушка в руках другого малыша. Ирина уходила вперёд, а Стёпка, заметив это, делал удивлённое лицо и кричал:
- А я?
      Это было очень забавно. Но Стёпка плохо говорил и, видимо, не умел выразить  свою просьбу подождать его как-то иначе. То же самое он кричал, когда Ирина оставляла его у Веры Васильевны. Она гладила ребёнка по белёсым волосёнкам и ласково успокаивала:
- А ты со мной, милый. Мама скоро придёт.
     Со временем Вера Васильевна настолько привыкла к Стёпке, что уже скучала, если пару дней не видела его. Иногда она покупала ему фрукты или игрушку, и это было радостью для обоих.
     А потом у Ирины появился мужчина. Вере Васильевне он сразу не понравился: всегда хмурый, небритый, с запахом алкоголя, он делал вид, что не замечает свою пожилую соседку, и она первой здоровалась с ним. С появлением сожителя очень изменилась и сама Ирина. За несколько недель она осунулась, даже постарела. Взгляд потух, и казалось, что в ней что-то надломилось. Из-за дверей её квартиры теперь постоянно слышался раздражённый мужской голос, по ночам там что-то гремело, падало, разбивалось. Стёпка всё чаще бывал у Веры Васильевны и уже не провожал мать своим растерянно-удивлённым "А я?".
     А прошлой ночью Вера Васильевна проснулась от шума и громких голосов на лестничной площадке. Накинув старенькую шаль, она подошла к двери и посмотрела в глазок. Двое полицейских вывели из Ирининой квартиры её сожителя, а вслед за ними двое мужчин в зелёных халатах вынесли на носилках и саму Ирину. Промелькнуло бледное лицо, белая повязка на лбу. В проёме дверей появился Стёпка, тоже бледный, зарёванный, без конца повторяющий одно и то же:
- А я? Мама, а я?
Потом дверь тихо прикрыли изнутри. Чуть позже какая-то женщина вывела Стёпку за руку из квартиры. Он был уже одет и не плакал.
      Целый день Вера Васильевна не находила себе места. Что случилось ночью? В какую больницу увезли Ирину? Где сейчас Стёпка? Возвращаясь из магазина, услышала во дворе:
- Вот тебе и любовь! Мальчишку жалко. Куда он теперь?

       Приближался рассвет. Вера Васильевна так и не смогла заснуть. Боль за грудиной усиливалась. Ей казалось, что на фоне светлеющего окна она видит то Ирину, то Стёпку, то своего Олега. Потом вдруг всё слилось в одно яркое жёлтое пятно и стало совсем трудно дышать. Ей хотелось в этот миг только одного - закричать во весь голос, как это делал Стёпка, чтобы услышал Олег или хотя бы соседи:
- А я? А я?!
       Утро было на удивление ясным. Иней медленно таял на пожухлой траве. По оконному карнизу деловито расхаживал взъерошенный голубь. Он недовольно рокотал и вытягивал шею, пытаясь заглянуть в окно, словно хотел понять, почему сегодня никто не сыплет ему хлебных крошек и почему в комнате, полной солнечного света, продолжает гореть ночной светильник.