Лихач

Я стоял на остановке, и, скучая,
На несущийся поток машин смотрел,
Свой автобус слишком долго ожидая,
И на холоде невольно цепенел.

Монотонно шли минуты и секунды,
И дорожное движенье в рябь слилось,
Сон тягучий становился беспробудным,
Но вдруг вмиг оцепененье прервалось.

Красный «Опель», всё сильнее разгоняясь,
Мчался, как таран на лобовой удар,
Радиаторной решеткой ухмыляясь
И подмигивая прищурами фар.

Я стоял всех ближе к краешку бордюра,
И, когда взметнулась грязь из-под колес,
Брюки в пятнах сплошь оставив серо-бурых,
Я и мысленно не произнес угроз.

Нет, согнувшись отряхнуть грязь машинально,
Я вполне спокойно думал лишь о том,
Что людская наглость сменится печалью,
Согрешивший что столкнется сам с грехом.

И в тот миг, как будто мысли продолжая,
Позади раздался страшный звон и лязг –
«Опель», грязные колеса задирая,
Кувыркнулся на дороге пару раз.

Жутко видеть было, как его корёжит,
Превращая на глазах в металлолом,
И представить сложно, как же выжить сможет
Человек, что находился за рулем.

Но машина наконец остановилась,
Неуклюже на колеса снова встав…
Искореженная дверь с трудом открылась,
Очевидцев вздохи ужаса прервав.

Удивительно, шофер был невредимым,
Потрясенный, бледный, воздух ртом хватал…
Ощущения остры, неизгладимы,
Что в аварии сейчас он испытал.

И, застыв, как у разбитого корыта,
Он взгляд с остова машины перевел
На канализационный люк открытый,
Что на скорости он колесом нашел…

Вот, стеченье обстоятельств роковое:
Он отвлекся, чтоб промчаться, профорсить,
Наперед не зная, будет что такое,
Но теперь уж ничего не изменить…

Я без мстительности наблюдал тот ужас,
И на брюках брызги грязные забыл…
Кто воинствует, тех жизнь обезоружит,
Кто бесчинствует, жизнь охладит их пыл.

Мой автобус подошел через минуту,
Уезжая, я в окно всё наблюдал,
Как растерянность и шок сменяет смута
На лице того, кто слишком лихо гнал…

Февраль 2012