В. Вордсворт. Нас семеро всего

   
Как тайну видит смерти
 Совсем ещё дитя,
В ком сила жизни дышит,
 Свободно и шутя?

В деревне девочку я знал,
 Восьми от роду лет,
Кудрявый локон обрамлял
 Головки силуэт.

Природы лик запечатлен
 В ребёнке этом был,
И синий светлый небосклон
 В глазах её сквозил.

«А сколько же сестрёнок
 И братьев в доме вас?» -
Спросил я, и ребёнок
 В ответ мне: «Семь же нас».

«А где, скажи, они сейчас?»
 «Всего из семерых -
А двое в городе из нас
 И в море – два других».

«А брат мой младший и сестра -
 На кладбище вдвоём,
Где у церковного двора
 Мы с мамой и живём».

«Так, двое – в плаванье ушли,
 А двое – в город жить;
Где семерых мы здесь сочли,
 Как может это быть?»
 
«А в доме братьев и сестёр
 Нас семеро всего;
Двоих - церковный принял двор,
 Но что же из того?»

«Послушай, маленький друг мой,
 Двоих коль нет в живых,
То говорить давай с тобой
 Мы лишь о пятерых».

«Но вот они, могилки их,
 Укрытые травой,
Шагов двенадцать от живых;
 Всегда они со мной».

«Я к ним хожу вязать чулок,
 Косынку подошью,
И на могилках, у их ног
 Им песенку спою».

«А вечерами, например,
 Светло ещё когда,
Я ужин свой несу к ним, Сэр,
 Там съем его тогда».

«Сестрёнка Джейн слегла, не встать;
 Она сперва ушла;
Бог сжалился над нею, знать,
 Сестрёнка умерла».

«Похоронив тогда её
 У церкви на дворе,
Вокруг могилки у неё
 Резвились мы в игре».

«И снова землю снег покрыл;
 Мой братик занемог,
В болезни выбился из сил
 И с Джейн он рядом лёг».

«Скажи, так сколько всё же вас,
 На небесах коль двое?»
Она ответила тотчас:
 «Семь нас, число простое».

«Но двое умерли, их нет!
 На небе Божьи души!»
Слова напрасны, спору нет,
 Я снова услыхал в ответ:
«Нас семеро, послушай!»

                We Are Seven

           A simple Child,
           That lightly draws its breath,
           And feels its life in every limb,
           What should it know of death?

           I met a little cottage Girl:
           She was eight years old, she said;
           Her hair was thick with many a curl
           That clustered round her head.

           She had a rustic, woodland air,
           And she was wildly clad:               
           Her eyes were fair, and very fair;
           --Her beauty made me glad.

           "Sisters and brothers, little Maid,
           How many may you be?"
           "How many? Seven in all," she said
           And wondering looked at me.

           "And where are they? I pray you tell."
           She answered, "Seven are we;
           And two of us at Conway dwell,
           And two are gone to sea.               

           "Two of us in the church-yard lie,
           My sister and my brother;
           And, in the church-yard cottage, I
           Dwell near them with my mother."

           "You say that two at Conway dwell,
           And two are gone to sea,
           Yet ye are seven!--I pray you tell,
           Sweet Maid, how this may be."

           Then did the little Maid reply,
           "Seven boys and girls are we;               
           Two of us in the church-yard lie,
           Beneath the church-yard tree."

           "You run about, my little Maid,
           Your limbs they are alive;
           If two are in the church-yard laid,
           Then ye are only five."

           "Their graves are green, they may be seen,"
           The little Maid replied,
           "Twelve steps or more from my mother's door,
           And they are side by side.               

           "My stockings there I often knit,
           My kerchief there I hem;
           And there upon the ground I sit,
           And sing a song to them.

           "And often after sunset, Sir,
           When it is light and fair,
           I take my little porringer,
           And eat my supper there.

           "The first that died was sister Jane;
           In bed she moaning lay,               
           Till God released her of her pain;
           And then she went away.

           "So in the church-yard she was laid;
           And, when the grass was dry,
           Together round her grave we played,
           My brother John and I.

           "And when the ground was white with snow,
           And I could run and slide,
           My brother John was forced to go,
           And he lies by her side."               

           "How many are you, then," said I,
           "If they two are in heaven?"
           Quick was the little Maid's reply,
           "O Master! we are seven."

           "But they are dead; those two are dead!
           Their spirits are in heaven!"
           'Twas throwing words away; for still
           The little Maid would have her will,
           And said, "Nay, we are seven!"
               
            1798