Мгновение возвышения

(пародия на верлибр разума -
впечатления от поездки в Алма-Тау
и поднятия на ближайший хребет)
В качестве вступления:
Я шёл, шёл и, наконец, дошёл!
Далее - описываю свои ощущения:

Всё срослось в одно Мгновенье,
Растворилось в крике Бездны,
Даже птицы вдруг замолкли,
Чтобы я смог насладиться
В тишине прекрасным видом,
Что открыла предо мною
Покорённая вершина.

Миг стоял я оглушённый
Столкновеньем гор и неба,
Ратью елей, словно спички,
Высь штурмующих по склонам,
Взрывом солнца предзакатным,
В тучах грозных перед бурей,
Крепостной грядою пиков,
То ли в пламени горящих,
То ли кровью жертв залитых...
(Так безвестные герои
Жизнь теряют ради Жизни).
Этой Вечной Платой Нови,
“Кровь” сбегает бурной речкой,
Низвергаясь водопадом,
Плача, рушится на скалы,
Разбивается о камни,
Разлетается на брызги,
И сверкает в призме пыли,
Тонким ярким ожерельем,
Расструившись по долине
Паутинками-ручьями...

Я не смог снести молчанья,
Как Удачливый Владыка -
Полководец в Пике Славы,
Дух грозы вдохнул, пьянея,
Закричал, что было мочи:
- Ого-го! Я - Гвоздь Вселенной!
- ОГО-ГО!!! Мне отвечали
Эхом горы, признавая
Навсегда отныне Братом
Равным в мощи исполинской!

- ОГО-ГО! И в блеске молний
Раскололась бездна неба.
Понесло от тучи к туче:
- Гвоздь Вселенной - это Путник!
Это он шагнул впервые
К нам на гребень многоскатный,
И, о боги, что за Счастье
Глас его нести по свету,
Возвещая всей природе,
Что отныне Царь наш - Путник!
Что должны все поклоняться,
В камне профиль высекая,
Лишь Его Светлейшей Мысли,
Лишь Ему, как Высшей Воле!
И поэтому отныне
Всем народам континентов,
Всем зверюшкам и букашкам,
Змеям, птицам и деревьям,
Всем! Вменяется в повинность:
Всем, чем каждый только сможет
Впредь на эту гору дружно
В ежедневной Пляске Счастья
Приносить ему зарплату...

Долго я ещё бы грезил,
Сам собою упиваясь,
Но внезапно надо мною
Хохот бешеный раздался!
От внезапности я вздрогнул
И чуть в пропасть не свалился.
Отшатнулся инстинктивно,
Духом пятку ощущая.
Даже камни полетели
Из-под ног в глухую бездну.

Перевёл взахлёб дыханье,
Глянул вверх -
Кто ж там смеётся?!
Надо мною круг ломая,
Хвост нелепо растопыря,
И, как будто, чертыхаясь,
Неказистая сорока
Комом брякнулась на ветку.

“Ах, ты, сволочь длиннохвоста!
Так, зараза, напугала...”
И я стал глазами шарить,
Чтоб такое в неё бросить?

...Распрекраснейшая палка
Улеглась удобно в руку!
Прямо в чан сороке целя,
Предвкушал я миг возмездья!

Вдруг в прицел дрожащей палки
С удивленьем я увидел:

На меня прямо из неба,
Из далёкого тумана
Друг за другом чередою,
Небожители спускались!
(Так по крайней мере сдуру
Показалось мне вначале).

Они шли, как дикобразы -
С бородами, ощетинясь
Синим инеем до пяток
Вместе с ношею своею.
Тут я понял: по тропинке
Сверху с гор, что были выше
Из ледовых восхождений
Возвращались альпинисты!

Сквозь меня они, как йоги
Прошагали молчаливо
Подустали видно сильно -
Говорить им не хотелось...
Только глянули сурово,
Что, как будто, означало:
“От того, что ты орёшь здесь,
Где-то там сойдёт лавина...”
Я, кивая, почесался...

- Чи-чи-чи! - Вновь растрещалась
Та же дрянь над самым ухом.
“У, горластая прохвостка.
Ну, смотри! Мне попадёшься!
Вот тебе!” - И я с досады
Запустил в сороку палку.

“Да, бывает, дикобразы...”
Захотелось им ответить
Будто я и впрямь бывалый,
Но вдали уже мелькали
Их ботфорты за опушкой...
(Во, шагают гренадёры!)
“Эй, куда же вы, постойте,
Так же можно заблудиться!”
(Темень ведь с небес спускалась,
А дорогу я не помню).

Чтобы им не скучно было,
Припустил я следом быстро,
Суетясь и спотыкаясь
О торчащие каменья.
Вмиг догнал их на пролеске.
Приноравливаясь к шагу,
Наконец развеселился,
Разболтался о погоде и...
вполне благополучно
к ужину вернулся в лагерь.
1984

(из книги "ПРОЩАНИЕ С ПТИЦАМИ")